Я старше стал, и многое, что было, уже не трогает, не греет душу мне.
Нет, не зарыл в могилах и не иду к другой весне.
Давно уж не настраиваю фокус, чтоб лучше рассмотреть:
Что происходит, что происходило, пред ясные очей.
А что за поворотом, нет, не вижу, и, даже не смотрю,
Наитием, за путеводной, слышишь... ушла - а я иду.
Я старше стал, и приговоры, наверное, исполнились в груди,
Исполнились... и пусть, пускай стреляет - у времени свои пути.
А промахнется или в точку: все под лучами Солнца, все!
Всех без исключенья голос, трубою призовет к себе:
На суд, на жизнь, на путь, на плаху. В мельканье суеты,
Забудется, что красным написали учителя в нравоученье в дневники.
Да, многое не трогает – душа черствеет, и провожаем, нет, не мудрецов:
Подруг, друзей, и предпочтенье чаю, а кофе... лишь по праздникам давно.
И провожаем в путь иной без скорби, тех, кто делил утехи, смех,
Пустые дни и проблески на небе, с кем изучал впервые грех.
Тех, с кем преград не видел, с кем первой кружкой за море ходил,
Когда еще страстей без пробы... лишь призрак надвигаемой грозы.
Да, многое прошло. Нет, не ушло, но лишь за суетностью дней,
Потерлось, просто потерялось или закрылось – так верней.
Да, старше, многое случилось, и многое давным-давно занесено:
Искали напряженно варианты, играли – а теперь равно...
Теперь... иду по жизни чистым: побелки, знаешь ли, достал,
Хоть пачкает, но все же лучше... могу отсыпать полведра.
Но есть одна надежда, хотя, и не уверен, что одна:
Когда уйду, не зарывай могилу...
Я верю в два своих крыла.