ОКТЯБРЬ
Его еще зовут индейским летом, хоть я,
как все у нас, лишь бабьим звал. Нет, вру –
еще пленяющим. И вот его картинка:
с цыганской смелостью роскошные лохмотья
листвы горят на солнечном ветру,
и тает сахарная слюнка-паутинка
в последней синеве и в скрученных суставах
каштанов чахнущих – октябрьская ржа
неумолима. Все ж: пленяющее лето!
Бесценный скарб его корзины ждут – забава
и строгость дворничья. Но все еще свежа
обильность жирных трав – бессмысленная лепта
бесследно канувшей вчерашней жизни. Как
легко просвечивает золото насквозь!
Должно быть, такова душа, свободная от тела.
Однако ж все это записывать в стихах,
все, все, чем жил, что видеть довелось –
неблагодарное, скажу тебе я, дело.
Да вот, задело.