Но всем мечтам есть свой черед,
лишь Бог все знает наперед.
Шестьдесят первый год идет.
реформа в обществе грядет.
Пора студенческих волнений
закончилась порой гонений.
Университет пока закрыт.
Потанин в камере сидит.
Два месяца он там проводит,
учиться больше уж не ходит
и вновь Сибирь. В Омск приезжает,
да с экспедицией съезжает,
где под началом Струве год
он продолжает тот поход,
где выступал натуралистом
и переводчиком служил,
в районе скальном и гористом
вблизи Китая долго жил.
Когда поход был завершен
Потанин Лерхе приглашен
секретарем Статскомитета
и в Томске жил почти до лета.
Здесь с Кузнецовым подружиться
за время краткое сумел
и с томичами смог ужиться,
идеей всех увлечь умел.
А Кузнецов, ныне забытый,
славой Макушина забитый,
мужской гимназии учитель,
библиотеки учредитель,
архива Томска разбиратель,
литературы почитатель,
"Губернских Ведомостей" редактор.
И вот, учитывая фактор
столь дружеских с ним отношений,
Потанин принял ряд решений:
Сотрудничая сам в газете,
держал Ядринцева в примете,
его из Омска приглашает
и тот статьями украшает
страницы сих "Ведомостей".
Потанин снова ждет гостей.
Узнав про лекции Шашкова
( а в Томске не было такого,
здесь лекций сроду не читали,
лишь в карты вечер коротали)
сумел последнего подбить
из Красноярска в Томск прибыть.
(А пятьсот верст того пути
тогда не каждый мог "пройти"!
Был риск здесь рею поломать,
грабители могли поймать,
да длительной была дорога
и отнимала денег много)
Шашков, пять лекций прочитавший
и бешеный успех снискавший,
Колосовым подговоренный,
толпе заметил восхищенной
что нужен нам университет,
коль нет его- Сибири нет!
Толпа, конечно не молчала,
слова овацией встречала!
Да и Ядринцева труды
в душе как колокол звучали:
чтоб, как железо из руды,
своих ученых получали!
Их клич оставил в людях след,
но лишь через тринадцать лет
решение принял Госсовет
здесь основать университет.
Но только до университета
"прославилась" эпоха эта.
Обрисовать ее, друзья,
по мере сил стараюсь я.
( прошу прощения за отступление,
разбавлю малость я "творение")
В начале шестидесятых
был в Томск назначен правовед,
двадцати семи примерно лет.
Властей, всех вместе даже взятых,
за пояс запросто заткнул
Г.Лерхе- томский губернатор,
своего рода "реформатор".
До женщин слыл большой охотник
и ему нужен был лишь сводник.
Он полицмейстером назначил
Шершпинского, что много значил
для губернатора: был смел,
"живой товар" достать умел.
(Что беглый каторжник- то скрыл,
да и публичный дом открыл
и в нем уж встретился в столице
с тем, кто ценил у женщин "лица")
И что тут в Томске началось
не всем увидеть удалось.
Шершпинский доставлял подряд
красивых женщин целый ряд:
девиц мещанских возил он,
хватал купеческих уж жен,
гимназии не пропускал-
для Лерхе девочек искал!
А в это время, когда власть
утехам предавалась всласть,
разбой так в городе возрос,
что вызвал не один вопрос!
По темным улочкам в кошевках
бандиты принялись сновать,
одежду крючьями срывать
не только с тех, кто был в обновках!
Шершпинский не решал вопросов,
за месяц сорок водовозов
своих искали лошадей,
что упряжи лишил злодей.
И выходить уже боялись
из домиков по вечерам,
поскольку крики раздавались
о помощи и по дворам.
Все жители вооружались_
взяв пистолет, а кто топор,
даже дубинками сражались,
стараясь дать жулью отпор!
Хоть грамоты они чурались,
так жалобы писать старались,
что губернатору Сибири
они немало досадили.
От власти получив запрос,
волнуясь за дальнейший спрос
и чтобы должность сохранить,
не позволять себя бранить
к Тецкому Лерхе обратился,
чтоб тот чуть-чуть посуетился,
да членов Думы всех собрал
и губернатора избрал
"Почетным Томска гражданином",
что вышло первым смятым "блином"!
Но Лерхе властью угрожает:
тот, кто из гласных возражает-
пускай в темнице охладится.
Собрали всех, кто согласится
на губернатора избрание,
но и полученное звание
уж делу не могло помочь,
доносы шли и день и ночь,
всех краж виновник назывался
и им Шершпинский обзывался!
Генерал-губернатор Лерхе снял,
за все "дела" его пенял,
но не за тот во власти сбой,
что норма в городе разбой,
что более десятка лиц
лишил невинности девиц,
ругал за то, что Лерхе сразу
не следовал его приказу-
Шершпинского не отстранил,
чем свою власть не сохранил!
Тех представителей властей
средь ископаемых костей
пора бы поместить в музей!
Потанин находил друзей,
коих влекло образование,
тех, что другим дарили знания!
(Продолжение следует)