О, мир ваганьковский огромный!
Там, как мистический пропойца,
Шатается Иван Надгробный,
Фантом с телесным беспокойством.
К надгробьям алчно припадает
И бьётся головой упрямо,
Гранит едва не прошибая,
Шальной подчёркивая траур.
С лицом невыразимой скорби,
С глазами, где лютует мука,
Как вечный знак вопроса сгорблен,
Он бродит, взяв пакетик в руку.
Звенит призывно стеклотара,
Суровость в печени рождая.
Прохожих, молодых и старых,
Иван к распитью побуждает.
Его брезгливо сторонятся,
Над ним язвительно смеются.
Он - царь ваганьковского царства,
Блаженный с ароматом скунса.
Порой внезапно разбежится,
Башкой зарядит в колумбарий.
Поморщившись, охолонится,
Но снова стену лбом бодает.
На склеп залезет, изловчившись,
И сверху долбится упорно.
Когда устанет, вниз скатившись,
К Есенину летит проворно.
Котам, что рядом соберутся,
Кряхтя, навязчиво внушает,
Что жизнь - великое искусство,
Где смерть ни капли не мешает.
Коты уклончиво внимают,
Иван торжественно трясётся,
А после им стихи читает
Про битву красоты с уродством.
Закончив, рухнет, хитро млея,
Коты расходятся, дослушав.
Как жалость, что не пожалеет,
Ваганьково проникло в душу.
Поднимется и поплетётся,
Кивая встретившимся людям.
' Не Вам судить! ' - орёт на солнце,
А солнце светит и не судит.
А солнце светит, как светило
На мир кладбищенский огромный,
Где от могилы до могилы
Шатается Иван Надгробный...