Мне так представляется Санкт-Петербург –
Наложенный сад на болотистый грунт…
Сад Летний, скульптурный, «Парижский Версаль»,
Сад адмиралтейский, культурный ансамбль,
Таврический, душам мятежным приют,
И сад Ботанический, где Флоры культ.
Михайловский, парковый чудный ландшафт,
Измайловский, творческий, праздничный сад…
На фоне же этих прекрасных садов
Он самый контрастный из всех городов!
Как рек много: Мойка, Фонтанка, Нева…
Основа – вода, здесь земля – острова.
С рек свежие ветры летят к головам,
Питая поэтов – Рубцов, Мандельштам...
Подверженный этих ветров сквознякам,
Есенин скитался здесь по кабакам,
Грудь рвал Маяковский, к стихии звал Блок,
А Пушкин сколь ветреных выплеснул строк!
Но, люди не гибли чтоб в вирусном зле,
Здесь есть НИИ гриппа и ОРЗ!
Вот мост, Петропавловской крепости створ,
Монетный в нем двор есть, а также собор.
Речей двух, немецкой и русской, сумбур
Вот именно здесь вывел: Санкт-Петербург.
А крепость не знала боев, но сама
Имеет эпитет: России тюрьма.
В застенках царевич сидел Алексей,
Радищев и Рыков, и много князей…
Но глазу отрада мне – на бережку
Есть люди, предавшиеся пикничку!
Стоит предо мной чудный Зимний дворец,
Творенье Растрелли, барокко венец,
С нелегкой судьбой, с невезеньем царей.
Он долго не мог слить каскад галерей.
Однажды обшивку его съел пожар,
И взрыв террориста затем поражал,
Восставших поток огибал его столп,
В блокадное время страдал он от бомб.
Теперь я легко в его вписан фасад –
Машу вам рукой, будто царь Александр!
Вот крейсер Аврора на Невке Большой
Сияет обшивкой бортов броневой.
Каскад труб несут паровые котлы,
На палубе пушки щетинят стволы –
Мол, лучше бы якорь корабль привязал,
В том месте, где дан был по «Зимнему» залп!
Я надпись: «Аврора» нашел на корме.
В пределах обзора, на той стороне,
На зданьях – «Петровский форт», рядом – «Samsung»,
Гостиница, банк, оба – «Санкт-Петербург».
Вот город, где Пушкин окончил лицей,
Я в Царском Селе, я в царском дворце!
Бахилы, наушники, блок – я одет
В больничный комплект. Вот и гид - логопед!
Но – глядь – все блестит и горит в янтаре,
Да, здесь не больница – хоромы царей!
Все в златах палаты – отрада очей!
В фотоаппараты их щелкает чернь…
Екатерина, дворца зря судьбу,
Перевернулась сто раз уж в гробу!
На остров крутой приезжаю в Кронштадт.
На бреге суда, моряков полный штат,
Матросов ведет капитан здесь в дозор,
Как витязей в сказке водил Черномор.
Чреда монументов. Есть с именем Петр:
Капица и Пахтусов, царь…виден форт,
С чертой нулевою кронштадский футшток,
Канал обводной и Петровский с ним док.
Но с пристани пушки уже не палят,
Как ведал нам Пушкин. Их ветры пылят.
Вот Черная речка. Мост там, где изгиб,
Ищу я ту точку, где Пушкин погиб.
Иду через тернии, ж. д. пути,
Да, гибельней места непросто найти!
Но вот в тихом сквере стоит обелиск,
Где на барельефе поэта есть лик
И надпись гласит, что была здесь дуэль…
Растет вдоль тропинки береза и ель…
Вот только та надпись бессовестно врет:
«Дрались» там, где Северный ныне завод!
Вот зданье фасадом, окраска ярка,
Мемориальная сбоку доска
Гласит, что в гостинице здесь Англетер
Есенин нашел своей жизни предел.
Убит ли был кем из врагов, из коллег,
Иль Черный повинен был в том человек…
В гостинице нынешней «люкс» номера,
А прежняя взорвана – стала стара.
Но с ней под обломки в страданьях ушла
Поэта душа, что – России душа.
На площади Невского есть монумент –
На лошади князь, что в доспехи одет.
Где Невский проспект разошелся в конце –
В автомобильном стальном он кольце!
Ведет мост чрез речку в ворота во двор,
Где колоколами встречает собор.
Попов в черных рясах в киосках посты,
Два кладбища рядом – могилы, кресты…
Здесь имя России, светлейший наш князь
Среди темных сил, и вокруг – мрак и грязь!
Вот Смольный ансамбль: парк, дворец и собор,
В нем Елизавете не дал места Бог,
На богослужения ввел он запрет.
Дворец заселил атеистский Совет.
В граните стоят в парке Энгельс и Маркс
И Ленин рукой формирует путь масс.
Но оборотни современных реформ
Втянули в собор литургический хор.
Наверное, здесь сводят в точке одной
Свои разногласия Бог с Сатаной!
Стоит предо мною храм Спас на крови –
Роскошный декор, мозаичный разлив.
Под ним был убит Александр второй,
Убийца его был народный герой.
Царь освободитель был от крепостной
Зависимости, но виновник иной…
Убит был за ложь, за раскол, за долги,
За то, что Аляску сменял на рубли.
Но, как бы там, ни было, нынче есть храм
Ярчайший объект городских панорам!
Вот через Фонтанку ведет меня мост
На площадь, где зданье есть, стиль его прост.
На клумбе цветочной, залезший под куст,
Стоит Ломоносову скромненький бюст –
По грудь полукругом обрезанный верх,
«Читающий мальчик» – под ним барельеф.
Но где ж просветителя мощная стать,
Луч разума, призванный тьму побеждать?
Ораниенбаума здесь тишь да гладь…
Да разве наука и есть благодать?
На площади я оказался Сенной,
Она с репутациею дурной –
Ее суть – трактиры, пороки, был дом
Публичный. Крестьянку здесь били кнутом…
Здесь церковь взорвали – мешала метро.
Раскольников вынул наружу нутро.
Здесь нынче – разборки влиятельных фирм:
Злой гений Сенной их ведет на конфликт.
Холерный во мне просыпается бунт…
Я в чреве твоем побыл, Санкт-Петербург!
Сенатская площадь. Закон душит страсть.
На ней декабристам не дали взять власть.
В контрасте: собор, крест – на куполе штырь
И адмиралтейства с корабликом шпиль.
Гарант конституции – зданье суда.
По центру же – глыба, как символ труда.
На этом «гром-камне», а он – монолит,
Стоит Медный всадник, из бронзы отлит.
Покамест на месте стремящийся Петр,
Опасность от города он отведет!