Фактическая сила сопротивления тела моего на плоскости хаоса серого безвоздушного пространства приступам меланхолии безусловно увеличивается, но этот фактор, к сожалению, не влечет за собой ослабление ежесекундной апатии, обуревающей меня день ото дня. Когда книги, музыка или простое человеческое общество перестают вызывать хоть какие-то эмоции, становится по-настоящему страшно. Но чтобы это не было похоже на слезы, а хотя бы издали напоминало исповедь, я постараюсь разбавить жалобы на приближение бытия к космическим величинам мыслями, имеющими слабое отношение к происходящему, но занимающими мой ум, так или иначе.
Вот я вхожу в комнату. Я вбегаю в нее, отрицая недомогание, свойственное перепадам давления воздуха. Мне не хватает кислорода. Кофейные зерна смолоты. Бессмысленно беречь сердце смолоду, когда дети вокруг умирают от голода, а я лишь изображаю страдание, являющееся по сути тем же ребенком моего сознания.
Вот я иду по улице с поднятым воротом пальто, которое в сущности заменяет для меня ничто, как координату на отрезке пирамиды Маслоу. Я способен нынче лишь удовлетворять потребности. И я не имею в виду духовные. Я раб естества своего. Я ем и сплю, и снова ем. Тем и ограничивается круг моего существования.
Я тоже по тебе скучаю.