Мечтал я в детстве: буду как Маклай...
Мне с древа жизни утащить руно
жена моя Медея, ты помогла.
Добро не ценят всё равно.
И злодеяния твои меня во имя,
так же ужасны, как и месть твоя.
Что мы наделали с детьми своими,
как и себя их раздвоя?
И я стою — баран перед тобой
и не могу тебя понять, Медея.
Приклеился я потом — не оторвать — тупой;
я с каждым годом не мудрею, — талмудею...
Я старый стал, горбатенький, как бумеранг.
Я погребён под ворохом бумаг.