И сколько раз, свергая амазонку,
я вижу вновь её прекрасное лицо,
которое вчера я поносил, позорник,
и чувствую себя я подлецом.
Войне домашней нашей нет конца:
не праздновать победы — будет пораженье;
с печальной вестью я пошлю гонца:
злодей и раб одновременно, женин.
Война дневная наша, наш мир ночной...
Летели годы, наполненные злобой обоюдной.
Мы жизнь нормальную, возможно, и начнём,
но чем я вымолю прощение Иуды?!
Стеру я грязи сам с её лица мазки:
её — не трогать — вышибу мозги!