Возбух Иван Синеоградный,
Узрев щебечущий народ:
' Аз есмь гид невероятный!
Энигма в копчике поёт!
Внутри кипит ледник загадок!
Внутри замёрзло пламя лет!
Долой истории порядок!
Порву обыденности плед!
Я - гвоздь есенинской могилы,
Снегами и листвой вскормлён!
Я видел Карфагена гибель
И Сципионом был спасён!
Я видел крах свиньи тевтонской
На грозном озере Чудском!
Табун! Не надо ржать по-скотски!
От вас вампирит чесноком!
На галстучек не пяльтесь криво!
Мне галстук Троцкий повязал!
Милашечка, не жрите сливу!
Подкинь хоть косточку, коза...
Нет! Не скопытился умишком!
Чтоб свежесть сохранить с утра,
Я брею топором подмышки
И кашу ем из топора!
Сейчас по слабости душевной
Вас в чудо-место проведу,
Где вмиг почуете волшебность,
Забыв мирскую ерунду!
Пожалуйте за мной, резвее!
Промчимся сквозь налёт веков!
Ведь я - ваганьковская фея,
Пусть и мужик из мужиков! '
Пошли, блуждая влево, вправо,
Изрядно вглубь Иван забрёл,
И вот болтливую ораву
К забору, дрыгаясь, привёл.
А там лежал обычный камень,
Едва скрываемый травой.
Смазливо всхлипнув: ' Память! Память! ' ,
Иван затрясся как чумной:
' Внимайте золотому слову!
Сюрприз, сограждане мои!
Под камнем дремлет Казанова,
Эстет разврата и любви.
Да! Да! Наш Джакомо-проказник!
Игривый мегажеребец!
Великий дамский безотказник!
Владыка девичьих сердец!
Он по Ваганьково частенько
Гулял и хныкал в три ручья.
Мечтал жить в русской деревеньке -
Избушка. Банька.. Хлев... Семья!!!
Стенал, как совестью укушен,
Себя за прошлое корил,
Мол, стольких женщин отпетрушил,
Но искренне не полюбил.
Любовь дарил, а сам скитался,
Жену нигде не отыскав.
Любви, сиротушка, заждался,
Отчаявшись в холостяках.
А впрочем, правды не разрушив,
Скажу, что как-то на балу
Он повстречал графиню Ксюшу
И так влюбился, караул!
За Ксюшей знойно волочился,
Кусал за пяточки, упырь!
Однако, брак не получился:
Свалила Ксюша в монастырь...
Сие надгробье обладает
Целебной мощью неземной.
Потрогайте руками камень
И хвори снимет как рукой.
Мужскую силу укрепляет,
Доказано наверняка!
Тихоню быстро превращает
В кота, слона, кита, быка!
Полезно женскому здоровью!
Молочница, оренвуар! '
И люди ринулись к надгробью...
Иван сиял как самовар.
Нещадно лапали, толкаясь,
Невзрачный грязный монолит.
Касаясь, радостно смеялись,
Смиренно пачкаясь в пыли.
Ивана щедро наградили,
Тот дивный ужин предвкушал.
Взахлёб его благодарили,
Обняв, расцеловать спеша.
И всё бы кончилось удачно,
Но кончилось наоборот.
Возникли работяги с тачкой,
С багровых лиц струился пот.
На тачку погрузили камень,
Святыню гневно матеря.
Один из них, усатый парень,
Вскричал, усами шевеля:
' Откуда хлам никчёмный взялся?!
Поганый мусор одолел! '
И пасмурно расхохотался.
Иван, хихикнув, помертвел.
Гепардом чесанул, не глядя!
Вдогон взъярённая толпа.
' Простите, Казановы ради! ' -
Скрипел Иван, когда упал.
' Простите, ради Казановы! ' -
Пыхтел, снося ударов град,
Чтоб завтра, оклемавшись, снова
Вернуться к Джакомо назад.