В тесном тамбуре, разбитый на осколки,
Под железным душным колпаком,
Я смотрю как солнце лижет ёлки
Золотым шершавым языком.
Брежу я, что хвойные иголки,
Прорастают вместо бороды,
За локомотивом мчатся волки
В неизменном поиске еды.
Тише-тише, мой матёрый братец,
Не для вас лошадка рождена,
Вот сентябрь ряд кленовых платьиц,
Обагрил потоками вина…
Будут звери гнать по обе двери,
Пастью клацать, свешивать язык,
Будут ждать ошибки по неверью,
Завывать, чтоб я к ним не привык.
Не устанут серые от гона,
В каждом грубой силы на троих,
Им бежать, пока тащу вагоны,
Человечьих слабостей моих.
Кто вам дал железных поршней в лапы,
Серых будней грозная орда?
Я гляжу и ясно мне по храпу:
Волки не отстанут никогда.
Только бы угля хватило в топке,
Только не уснул бы машинист,
Да в железной тамбурной коробке
Не смолкал навеки баянист.