Поседели господа, поседели.
Посвятели, как-то вдруг, посвятели.
На святейшие их лбы натыкаюсь,
То, что волосы черны, горько каюсь.
Поседели господа, поседели.
Седовласые умы опустели.
А мой локон крут, извилины гибки
И со свистом хлещет кнут по улыбке.
Я ведь тоже, господа, поседею.
Черны локоны мои поредеют.
Но о святость вашу вновь спотыкаясь,
Не пойму уж, от чего горько каюсь?