Здесь Колосов помянут был,
у молодых кумиром слыл,
за образованность радел
и частной школой он владел.
А чтоб общественное мнение
держало тоже направление-
на лекции Шашкова он
семинаристов "батальон"
по залу порознь рассадил
и всех инструкцией снабдил:
"Лишь молвят слово ключевое,
вы повторяйте громче вдвое
что нужен нам университет,
ведь тьму рассеет только свет!"
Пора к Потанину вернуться,
в судьбу, как в реку окунуться.
Кроме общественных работ
каких же полон он забот?
Григорий утром удирал,
растений массу собирал,
иль день в архиве проводил,
где документы находил.
Им "пуд" историй извлечен,
он был Сибирью увлечен.
И вот, когда трое друзей
как исторический музей
одну заимку посетили-
жандармы тут же их схватили.
Потанин, Колосов, Ядринцев
не ждали от властей гостинцев,
но то, в чем обвинили их
ошеломило всех троих!
Сменить,- гласило обвинение,-
они хотели управление,
да от России отделиться,
по-нашему- самоопределиться.
И по Сибири, как цунами,
аресты пронеслись волнами.
Если тебе двенадцать лет-
ты валом можешь быть задет!
Что патриот мог получить?
На каторге свой срок влачить!
Потанину досталось пять-
вот так заслуги измерять
всегда в моей стране умели,
а что действительно хотели
Сибирские Областники
и всех кружков участники?
Дать просвещение народу!
(Чтоб, поумнев, желал свободу?)
Устроить новый гласный суд!
(Глядишь- самих же привлекут!)
Систему новых земств избрать!
(Часть власти могут отобрать!)
И инородцам права дать!
(Потребуют Сибирь отдать!)
Так трактовала власть желание
увидеть края процветание!
Потанина ждал Свеаборг,
для неугодных- финский "морг".
Здесь щебень молотом долбил,
то лед колол, дрова рубил
и даже был собакобоем,
самодержавия изгоем.
Пять лет он писем не видал
и чай не пил, а голодал.
Питаясь в основном овсом,
он был науке верным псом.
Всех согнанных сюда людей
Григорий изучал предания,
немало написал статей
он, отбывая наказание.
Прошел срок каторжных работ.
В Никольск Потанин прибывает,
где время ссылки отбывает,
вновь полон планов и забот.
Статьи в Казань он отправлял,
природе страсть свою являл,
на Юге-речке "загорал",
да образцы растений брал.
Семенов ходатайство вел,
в конце-концов царя довел.
Вернули все, чего лишили
и въезд в столицу разрешили,
где Гриша думал поселиться,
ведь в ссылке он успел жениться.
Потанина ждала работа,
над ней пролил немало пота.
Он дополнения давал
к труду, что Риттер издавал.
(Их больше даже выходило,
чем в третий том страниц входило)
Затем два раза по два года
он не вылазил из похода,
себе покоя не давал-
два тома дважды издавал!
Он сотни верст пути покрыл,
ледник в Монголии открыл,
потом в Империи Небесной
провел примерно года три
и разбирал в квартире тесной,
хоть сутки проводя внутри
то, что сумел собрать тогда,
вложив труда как никогда.
(Продолжение следует)