СВЕТЛОВ
В 1958, в конце июля, относил письмо Михаилу Светлову – дом напротив телеграфа – от Максимовича ( тот жил в Рязани, сидел в « Приокской правде»- после реабилитации, пил и острил ). Светлов долго не открывал, что-то грохотало в квартире, звякало. Потом открыл, полотенцем промокал фингал под глазом. Дверь – прямо напротив входной – была закрыта на щетку.
- Мое правительство приветствует ваше правительство,- сказал он,- В антракте между военными действиями.
Дверь затряслась, Светлов покосился на нее, пожал плечами…
__________________
* * *
В первосрочном бушлате приличном
Ветеран восемнадцати лет,
Я шагаю – несбывшийся мичман
И ещё никакой не поэт.
Еле-еле нащупавший слово,
Не томим, не терзаем виной,
Ошарашен соседством Светлова
На газетной странице одной.
Что случится – загадывать рано,
Что запутал – распутывать лень, -
У меня ещё есть Марианна
И с тяжёлою бляхой ремень.
Как пылали склонённые лица,
Как в стекле пламенела “Гамза!”
Уличённо метались ресницы,
Виновато сияли глаза.
А в стихах – первозданная сила,
Так под током искрят провода.
“Мой единственный” – правдою было
И присягой – “твоя навсегда…”.
Вот бреду я, седой и помятый,
И твержу, спотыкаясь, одно:
Если время уходит куда-то,
Значит где-то всё то же оно.
В обе стороны дали и дали,
Всяких встреч не запомнить, не счесть;
Если люди прошли и пропали,
Значит, всё-таки были и есть.
Я читал, я порой понимаю,
Постигаю сопя и скорбя:
Бесконечность – совсем не прямая,
А замкнулась сама на себя.
Что случится – загадывать рано,
В мире много нетраченных слов, -
Я живу, и жива Марианна,
И живёт стихотворец Светлов.
1982 год.
Расстроенный смертью Луговского, еще кого-то, встретил Светлова в вестибюле ЦДЛ. Согнутый, с палочкой.
- Михаил Аркадьевич, хоть вы –то поживите…Не делайте ничего, ходите просто вот так.
Светлов засмеялся.
- Лично вам, молодой человек, я это одолжение сделаю.
_____________
- Почему я должен писать языком, каким говорят в деревне Малые Мочалки? – возмущался Светлов на встрече с молодыми поэтами в Литинституте в мае 1964 года, смертельно больной. Это он возражал какому-то псевдо-парадному стихоплету.
Из Литинститута его «ушли» в 1957 году – не ко двору пришелся. Я его снимал портретно в тот день. Пленка цела – кажется, последние его снимки. Один портрет, увеличенный Женей Синицыным, долго висел у Л. И. Левина.
На бюро секции поэзии, где меня принимали в союз, вошел с опозданием Ярослав Смеляков.
- Не знаю такого поэта… Не желаю слушать… Принимают тут всяких!
В. Туркин его успокоил. Я еще читал, кажется, «Мужчины» и «Траур в ЦДЛ». Смеляков молча поднял руку: я-за.
МУЖЧИНЫ
В такую рань летят одни мужчины
Им так привычны рокоты турбин.
Их поднимают разные причины
С диванов, раскладушек и перин.
Хрустя ледком, поскрипывая хромом,
Прищурятся – погодка хороша!..
Ревущие поля аэродромов
Окидывают взглядом не спеша.
Здесь все другие краски пересилил,
Заполнил и промоины, и рвы
Защитный цвет –
осенний цвет России,
Поблекшей, помороженной травы…
У женщины смятение во взоре,
Ей боязно и так в груди щемит!
За Белым морем Баренцево море
Загадочно и медленно шумит.
- Не улетай!.. –
Мужчины к просьбам глухи,
Их стриженые головы в огне,
На лбы накинув кепки и треухи,
Им гнать плоты по Северной Двине.
Выносливы их плечи и покаты,
Ремни скрестились на квадратах спин.
Геологи, пилоты и солдаты –
Великое сословие мужчин.
Их жажда жгла
и нарты уносили
По белому полярному кольцу.
Защитный цвет –
осенний цвет России –
Терпению и мужеству к лицу.
Не надо огорчаться, домочадцы,
Судьбою неустроенной стращать.
Есть правило мужское –
возвращаться
И женское призвание –
прощать.
В 1960 году группа выпускников Литинститута отчитывалась перед бюро секции поэзии, человек 12. После моего выступления очень психовал Юван Шесталов: - Он грамотный! Научился! А души нет. Гумилевщина…Мы университетов не кончали, (почти по Чапаеву) - а наш кончил педвуз герценовский в Питере.
После всех через сидящих и стоящих протиснулся слепой человек с бархатным треугольником на лице. Его вела женщина, кажется, жена.
- Позвольте мне пожать руку единственному настоящему поэту из всех, кого я тут слышал - Игорю Жданову.
Это был Эдуард Асадов. Я не любил его как поэта, но смутился и вдруг зауважал - как человека мужественного и прямого. Как лейтенанта-фронтовика.
________
* * *
Мне нужны зеленые вагоны,
Ветер самолетного крыла,
Лиственниц растрепанные кроны,
Сосен обомшелая кора…
Ирисы цветут у Якокута –
Синие таежные цветы.
По ночам бывает почему-то
Небо небывалой высоты.
И вселяет странную тревогу
Ровное свечение луны…
Человек, встающий на дорогу,
Как пожара, бойся тишины!
Рой руду, лети за облаками,
Отдыха у жизни не проси,
Рви цветы неловкими руками
И в палатку бережно неси.
Пей вино, без памяти влюбляйся,
Если хочешь, к звездам улети,
Только никогда не возвращайся,
Не ходи по старому пути.
Жалобные письма не пиши,
Не зови ушедшую подругу:
Вечен поиск родственной души,
Словно бег по замкнутому кругу.
Смело над глубинами плыви,
Парусом захватывая ветер,
Радуйся, надейся и живи,
Как поется птицам на рассвете!
1959 г.