Как тяжела пушинка бытия.
Сны на изнанке век неуловимы.
Свой сон перевести пытаюсь я
во сне, но позабыл язык, томимый,
как Вий, стремленьем веки приподнять,
и сам себя пытаю, но покровы
не разорвать, а шоры, как оковы,
и уповаю лишь на благодать.
Таясь, скрываю все смятенье втуне,
однако раскрываюсь весь в стихах —
фортуна лирика. “La Fe еs la Fortuna” —
читает мой сосед в метро, а мне
все слышится: Пушинка. Пепел. Прах.
Сплю наяву и бодрствую во сне.
12 окт 2012