ВЕСЕННИЙ СНЕГ
От автора
02.02.1977 год
Я вхожу в новый день как в реку с незнакомым дном. Вхожу осторожно, осваиваясь: прошли годы, когда я любил неизвестность. Сейчас очень мало того, что я мог бы любить, зато много причин для страха. Больше всего боюсь: посмотрев однажды в реку времени, вдруг не узнать себя, - или поверить, что отраженное изображение и есть настоящий я. Отсюда – опасение умудренности знанием, этого кривого зеркала мысли, заставляющего ценить только собственные впечатления. Боюсь еще, войдя в очередной день, не вернуться обрат-но – но этого бояться все. Дитя своего века, я болен всеми его болез-нями, - только не знаю, какая из них окажется для меня последней.
Мои стихи… Я рос вместе с ними, и в какой мере я писал их, они выписывали меня. Первые размышления, любовь, горе, радость, удивленная остановка перед тем, мимо чего все проходят, - это и мно-гое другое прочертило вехами путь моей жизни, оставшись в делах, мыслях, людях, творчестве. Творчеством тогда было сочинение сти-хов. Я писал их при свете абажурной лампы, на перронах вокзалов, в прокуренных комнатах общежития, где-нибудь на подоконнике. Писал быстро, легко – или в долгих, мучительных неделях рождения рифмы и настроения. Писал всегда о себе – даже при "объективной" теме. Стихи рассматривались (и рассматриваются) мной как способ мате-риализации собственных чувств и эмоций: гражданственное значение, если оно получалось, являлось результатом социальной обусловленно-сти или случайности. Во всяком случае – для меня.
Конец – это начало, доведенное до последней точки. За ней, за точкой – пустота, ничто. Захочешь пойти дальше - некуда ставить но-гу. И остается или топтаться на месте, имитируя движение, или вер-нуться и выбрать другую дорогу – более плодотворную и длинную.
Так получилось у меня с поэзией. Размышления на общественные темы, занятие философией, историей изменили ход моего творчества, и то, что раннее оформлялось стихами, теперь адекватно воплощалось только языком прозы. Стихи еще продолжали писаться, но их возник-новение объяснялось уже не порывом потребности, а обыкновенной инерцией, заставляющей снимать эмоциональную перегрузку привыч-ным способом. Впрочем, это случалось все реже и реже, пока не ис-чезло совсем.
Мои стихи, моя молодость… То, что было и ушло, что не повто-рить - разве что в воспоминаниях, но и в них рано или поздно дойдешь до точки, которой оканчивается последнее предложение, и нужно пе-реворачивать лист и закрывать тетрадь, и брать в руки новый день, исписывая его страницы буквами действий. Подводишь итоги: то с тем, то с другим; веришь, что так надо, что память о чем-то сохраня-ется по последнему испытанному к нему чувству, а если последним была любовь, то так оно и запомнится, и все к лучшему, и впереди много дней-листов, ждущих твоей руки, и если ты выбрал прозу, то пусть она и останется, а стихи нужно забыть, оставив архиву и воспо-минаниям. Но все равно трудно подвести черту, потому что ведешь ее не только по бумаге, но и по своей жизни, а это больно, особенно ко-гда так много когда-то мечтал. И расстаешься не только со своим прошлым, но и с тем будущим, которое уже не исполнится, - и кажет-ся поэтому, что проиграл битву, важную и значительную, и сейчас от-ступаешь, думая, что идешь вперед, и что так будет долго, всегда…
Будет – было… Путь к будущему – через прошлое себя и дру-гих, когда-то близких людей, называвшихся товарищами, а потом ставших просто друзьями детства, юности, зрелости и прочих отрез-ков исчезнувшей жизни, живой уже только в памяти: твоей и их. Жи-вой, пока живы мы.
Больше не говорю ничего – плохого и хорошего, - но не из чувст-ва отстраненной справедливости. Просто есть темы, не вмещающие лишних слов, и эта – одна из них. Когда-то писал я стихи, носившие исповедальный характер, потом оставил, что тоже обыкновенно: мно-гие мы, начиная жизнь поэтами, заканчиваем чиновниками. Так ли бу-дет со мной – не знаю, да и не хочу знать. Все придет в час своего прихода – и довольно! Вступление дописано, поставлена последняя точка и остается только сказать "прощай" Пегасу поэзии и, повернув-шись, войти в неизвестное будущее. Войти в тот дом, который еще предстоит построить…
02.02.1997 год
В юности я не умел жить просто так, а всегда жил для кого-то или для чего-то. Этот стиль жизни стал при¬чиной многих юношеских трагедий, потому что идеалы обладают способностью превращаться в требующих жер¬твоприношений идолов, а человек, заботам о котором или счастью которого ты посвящаешь свое время и энер¬гию, склонен к изменениям и даже изменам, не говоря о проявлении такой обыкно-венной человеческой сла¬бости, как привыкание видеть в радеющем о тебе друге раба или глупца, усердием которого не грех воспользо¬ваться. Особенно часто я ошибался в любви — это удел всех романти-ков, независимо от возраста и пола, — от¬сюда и тема грусти, не поки-дающая то, что я называю своим творчеством, и пусть сей момент не смущает тех, кто привык к более спокойному образу жизни: удачи и меня не обходили стороной, — просто в той улыбке, с которой они брали меня за руку, всегда присутствовало немножко печали. Люди одинаковы в своей судьбе в любые отрезки личного времени: и отно-шение к фото¬графиям и картинам, которые тебе нравилось рассма¬тривать в молодости, останется таким же в старости, — разве что, блуждая по временам года, ты потерял свою душу, — но в этой беде нельзя ничего изменить, можно только посочувствовать, потому что нет ничего страшнее подмены личности, когда ты, приходя к некогда близ¬ким людям, вдруг понимаешь, что попал в чужой дом, и остается только, ведя вынужденную беседу, найти пред¬лог уйти и не возвра-щаться.
Каждый писатель имеет своих читателей — и наобо¬рот: понима-ние этого приходит с годами — вместе с тем, что называется опытом и что не могут образовать в тебе никакие школы и революции, — поэто-му не расстраи¬вайтесь, обнаружив, что не понимаете или не принимае¬те моих стихотворений: просто закройте этот сборник и раскройте другой — и я буду рад, если вы найдете в нем эхо своих мыслей. По-эзия улучшает всех, и безразлично, кто будет ее автором, — в той лодке, которая именуется цивилизацией, мы живем рядом и сталкива-емся чаще, чем хотелось бы, — и приятно иметь соседом человека, воспитанного книгой, а не миргородской лужей.
Вячеслав Килеса
МОЛЧАНИЕ ЛЮБВИ
СТИХОТВОРЕНИЕ О ДНЕ,
КОГДА ПАДАЛ СНЕГ
Мы говорим. Слова пусты и немы.
Они о том, что нам совсем не важно,
Хоть и полезно, —
Или же, возможно,
Мы говорим, скрывая шумом слов
Свое молчанье.
...Видишь, снег пошел.
Он облекает землю белой шубой,
Как мы словами облекаем мысли.
Ты мне сказала: напиши о снеге.
И я пишу: он мягкий и пушистый,
И он красив, когда,
Согревшись печкой,
Ты смотришь на него
Сквозь стекла окон.
Прекрасно то, что вдалеке — не близко!
Так мы с тобой, одни в уснувшем доме,
Городим стенку из морали, мнений
И боязни каких-то там последствий.
И, жители соседних двух Германий,
Глядим друг в друга сквозь границу правил
И говорим о том, что нам не важно,
Хоть и полезно:
Например, о снеге.
Стена, растай!
Пусть говорит молчанье.
* * *
Твои шаги по коридору чуть слышны.
Последний взгляд...
Прощальный взмах твоей руки, —
И полночью оборван разговор,
Где перепутались сомненье и любовь.
А в небе прибалтийском тишина.
Деревья спят. Усталые дома
Уже не будят музыкой округу.
В окно заглянув, верная подруга,
Мигнула одобрительно луна.
Но не до сна. Твоих лукавых глаз
Я вспоминаю звездное свеченье,
И, словно маг, толкую их значенье
И изучаю карточный расклад.
А утром, как волна бежит на берег,
Я поспешу туда, где твои двери
Мне обещают воплощенье снов.
Где, накрепко связав узлы сомнений,
Мне улыбнется, вновь в меня поверив,
Пока еще счастливая любовь.
* * *
Как мало для счастья надо:
Только звонок телефонный.
Только твой голос нежный,
Только слова привета.
Пусть студит сентябрь дождями
Черную эту землю, —
Мне сейчас все беспечно.
Грусть моя тает; тает
Словно снега весною.
* * *
В море падают звезды
И пытаются плыть.
Может быть, и не поздно
Мне тебя позабыть.
Как огонь, обжигает
Ледяная вода.
Вместо лета приходит
Почему-то зима.
И в волнах, и на небе
Одинока звезда.
Там, где есть расставанье,
Есть и чья-то вина.
Если было начало,
Значит, будет конец.
Не дождаться причалам
С моря звездную весть.
ЛАРИСЕ
Это лето пройдет,
А другое — для нас — не наступит.
Стянет памяти лед
Первых встреч осторожные руки,
Отзвук наших шагов
По камням затаившихся улиц,
Чудо взгляда без слов,
Чудо слов, что тянулись, тянулись, —
Скроет памяти лед.
Пожелтевшие листья печали
Новый день разнесет
По оврагам бытийственной дали.
И опять побегут
Облака по лазурному небу,
Уголки твоих губ
Вновь научатся верить в победу.
Позабыв мыслей хмурь,
Не других, так себя вдруг полюбим...
Будет снова июль.
Только мы в нем друг с другом не будем.
* * *
Мы многое не успели
В коротком расчете дней.
Судьба погоняла время,
Как тройку лихих коней.
Обычное дело: поздно
Столкнулись наши пути.
И слышен свисток тепловоза,
Спешащий меня увезти.
Лишь память тебе украдкой
Напомнит мои глаза,
И как любил я смеяться,
Когда смеяться нельзя.
И то, как любил я... Бремя
Своих и чужих грехов
Несем мы, наивно веря,
Что счастье будет потом.
Что будет любовь когда-то
В сиянии солнечных лет,
Но пусто в далях заката.
Лишь множится море бед.
И мы только миг простояли
С тобой на изломе черты
Давно позабытого края
Взаимной счастливой любви.
***
Я встречался вчера не с любимой,
А с ее говорил серой тенью.
Рассказала мне тень о заботах,
О работе, о детях, о доме,
Упрекнула меня в слабодушье,
Объяснила, что встреч ей не надо
И пора нам расстаться без боли,
Било полночь, но не было сказки,
И рождественский черт из Диканьки
Не принес нам довольства и счастья,
И не к празднику елка светила.
Падал снег за окном каруселью.
Билась жилка в виске, как с похмелья.
Тень ушла, мне оставив осколки
Той, что доброй была и любимой.
Ночь запил я стихом и тоскою,
И тянулась рука к телефону,
Позабыв, что в июньскую воду
Невозможно войти зимою.
* * *
Появлялся
Не мужем, а гостем.
Загорался
Ночник на столе.
Уходил.
И белел одиноко
Силуэт
В потемневшем окне.
Ты ждала.
Без надежд и без жалоб.
Улыбалась.
Просила звонить.
И вот так
Незаметно связалась
Наших встреч
Безвенечная нить.
Что-то будет, а что-то
Не будет,
Все отдам, но оставлю себе
Ту любовь,
Что горит одиноко
Ночником
В потемневшем окне.
* * *
Тебе останутся стихи
Рубцами прошлого недуга,
А я опять пойду по кругу
Надежд и чьей-то доброты.
И, может быть, в далеких летах
Ты вспомнишь, памятью скорбя,
Что это я любил тебя
Душой ленивца и поэта.
МОНОЛОГ С ЛЮБИМОЙ
1
Я и живу, наверно, для того,
Чтобы тебя увидеть в этот вечер,
Затем — в другой, и дальше по порядку.
А как иначе жить — увы, не знаю.
2
Из снов ночных мной соткана одежда,
В которую тебя одеть хотел бы,
Чтобы потом перед зарей гордится:
Ведь у зари лишь цвет один — надежды.
3
Как переменчива в Крыму погода:
Здесь дождь и солнце заигрались в «жмура»
И даже ветер их не остановит.
Любимая, и ты с ними играешь?
4
Послушай, как спешит к нам в гости ветер:
Он форточкой, как веером, играет
И в дверь стучит сережками акаций.
Но мы его, конечно же, не впустим:
Для нас двоих он, третий, будет лишним.
5
Как в ожидании дождя все вдруг притихло:
И дом, и улица, и дети, и деревья…
Когда ты на меня сверкнешь глазами,
Сердясь на мое слово иль движенье, —
Я тоже точно так вот затихаю.
ВОСПОМИНАНИЕ
Тогда, ты помнишь, тоже было лето.
Оно теплом укутывало тело
И золотило листики деревьев.
Прощались мы обычно на рассвете.
Ты торопилась на свою работу,
А я своею по уши был занят.
Но все равно меня ты провожала
По узкой тропке средь густых деревьев.
Мы долго, неохотно, расставались.
Я целовал тебя, ласкал рукою,
А ты смущалась и твердила тихо:
«Не надо, уходи! Вдруг нас увидят!»
Наивная: давно в округе знали,
Что по ночам в твой дом спешу украдкой,
И ты всегда мне открываешь двери.
«Пока!»… «Прощай!»… Я вниз с горы спускался
И там, где тропка ускользала влево
Смотрел назад и снова тебя видел,
И вновь мы расставались долгим взглядом.
Потом, махнув рукой, я шел к работе,
А ты в свою бежала окунуться,
Но мыслями мы помнили друг друга.
…Давным-давно сгорело это лето,
Теперь другое будит нас зарею.
Стыдясь наших сердитых пререканий
И ускользая от колючих взоров,
Оно нас просит постоять, подумать,
И не спешить зачеркивать, что было.
Другое лето. Лето без любви.
ГОРОД ЛЮБВИ
Чужих признаний каменная грудь
В том городе, где я, всегда прохожий,
Иду, на солнце вставшее похожий,
Тебе словами освещая путь.
Мы в этом городе останемся детьми
Играющими в странные забавы.
И пусть глупы мы часто и не правы,
Но верим, что нам есть к кому прийти.
Я в этом городе мечтаю встретить вечер
И жить в цветах из книжной чепухи.
И пусть почаще пишутся стихи
И ты мне попадаешься навстречу.
***
Еще постель тобою смята,
Не поднят оброненный лист.
Платок забытый виновато
Просит прощенье за каприз.
Еще духов пьянящий запах
Разлегся в комнате. Еще
Гордится гвоздь на задних лапах:
Тот, что держал твое пальто.
Еще слова не все сказались,
Грустят в коробке леденцы…
Мы так размеренно расстались,
Что лучше ты не приходи!
* * *
И я узнала,
Что несчастной быть:
Жить среди правды
И средь лжи
Одновременно
И ощущать себя
Рабыней пленной
Семьи, родни,
Прохожих и друзей.
Любя тебя,
С другим постель делить.
Днем улыбаться,
Ночью волком выть.
И ждать конца
Счастливого начала,
Как ждут обвала.
* * *
Одна, одна... И опустевший дом
Передо мной распахивает двери,
И отзвуком неслыханной потери
Шаги звучат, стихая за углом.
Себя или тебя мне обвинять?
Все говорилось часто и напрасно.
И остается просто забывать
О фейерверке меркнущего счастья.
И не могу понять, как дальше жить
В пустыне между небом и землею,
И по каким мне улицам ходить.
Чтоб никогда не встретиться с тобою.
И плачу, обнимая старый стул,
Где только что сидел ты и смеялся,
А я молила твой логичный ум:
Еще на миг, еще на час останься!
Ушел ты. Оказалась я не той.
Не идеалом. Отступясь судьбою,
Лечу я, как в реку слепой щенок,
Любимою заброшенный рукою.
* * *
Ты далеко. Рукой веду по карте
И натыкаюсь на конечность дней.
Не знаю, в чьей судьбе, но не в моей
Сейчас идешь ты на свиданье с мартом,
И каблуки стучат печалью альта,
И прошлое в глазах бледней, бледней.
Тянусь рукой, пытаясь удержать
Свою ладонь в твоих воспоминаньях,
И алый парус моего желанья
Хотел бы не вперед плыть, а назад.
Но что хотеть, просить или мечтать.
Когда запутан паутиной быта,
Когда надежда пустотою бита
В игре, где можно только проиграть.
Ты далеко. Ночами потолок
Мою бессонницу видениями лечит.
И обнимает грусть меня за плечи,
И призрак невозможной нашей встречи
Выводит меня утром на порог.
* * *
Души остывают так же,
как опадают лепестки цветка:
вна¬чале один, потом другой,
потом сразу несколько...
Прощай, прощай! Виднеется черта.
Когда все близкое становится далеким,
Когда разлука назначает сроки,
А прошлое спешит на поезда.
Прощай, прощай! Разбиты зеркала,
Где я в твое влюбился отраженье
И где встречались наших глаз значенья
И телефона тайные слова.
Прощай, прощай! Осыпались цветы
Вчера не состоявшихся свиданий,
И наш роман без рифмы и названий
Захлопни и на полку положи.
Прощай, прощай! Торопится метель
Забрать мой след от твоего порога, —
И, на прощанье постояв немного,
Уйдем мы снова в прошлогодний день.
* * *
Твое лицо в снежинках декабря
Моей последней и несбывшейся надеждой
Вновь исчезало в глубине подъезда,
Мне оставляя отблеск фонаря,
Полночной улицы крадущиеся тени,
Холодный вечер, скользкие ступени,
Ведущие в изгибы января,
Где будет многое, но где только тебя
Искать я буду жадными глазами,
Надеясь, что гирляндными огнями
Осветит Рождество твои следы,
Спешащие моим губам навстречу,
Где улыбнется новогодний вечер
Твоим словам о грусти и любви.
***
Ночь не ушла и белые следы
Уводят звезды заячьей тропою,
И все серьезней страха рубежи
Там, где фонарь качает головою.
Ты так близка, что, кажется, сейчас
Исчезнешь, словно тень в зенитный полдень.
И все слова, что упадут на нас,
Готов я зачеркнуть своей любовью.
Ты только не проси меня терять -
Секунд еще не кончились ступени.
И может быть, мое движенье к цели
Лишь объясненье, как тебя обнять.
***
В глазах твоих: вопрос или ответ?
Ты так же далека, как луч заката.
В том нет беды и нет здесь виноватых,
Как невиновна ночь, что меркнет свет.
Когда идешь ты - улица цветет
Охапкой роз, рассыпанных по снегу.
И я готовлюсь к новому побегу,
Если меня твой взгляд вдруг позовет.
Ты рядом, словно прошлое, но мне
Вас не обнять, не пожалеть рукою,
Но все равно вечернею порою
Для вас горит свеча в моем окне.
***
День хорош лишь тогда,
Когда в нем есть ты,
Ночь прекрасна тем,
Что в ней есть сны о тебе.
А жизнь я готов пробыть
Травой у твоих ног,
Капюшоном,
Спасающим тебя
От дождя и порывов ветра,
Кольцом на левой руке,
Невзрачным и незаметным,
Но твоим.
...Правду говорят,
что влюбленность,
Чем-то сродни безумью.
БАЛЛАДА О ТЕЛЕФОНЕ
Звук телефона словно стук в калитку -
Не знаешь, кто пришел: твой друг иль недруг,
И что в словах, спешащих издалека,
Твой слух настойчиво и властно потревожить.
Я к телефону отношусь с опаской.
Он - словно человек, чье поведенье
Непредсказуемо, как мартовское утро:
Теплом согреет или льдом укусит,
Сказав, что лета, видимо, не будет.
И все же иногда готов я душу
Отдать, чтоб позвонить по телефону,
И слышать твое вежливое: "Здравствуй!
Спасибо за звонок!" И телефона
Сжимаю трубку, ставшую внезапно
Мостом надежды от сомненья к счастью,
И что-то говорю, себя не слыша,
И наслаждаюсь тем, что вот ты, рядом,
И для меня теперь твое вниманье,
Твои слова. И телефон мне братом
Становится, - ведь он один лишь знает,
Те тайны, что другим не доверяю.
И, в разговорах оставаясь третьим,
Не лишний он, как не бывает лишних
Родителей, детей или любимых
НЕЗНАКОМКЕ
Вы, может быть, такая же, как все,
Но я вас выбрал памятью печальной.
И облик ваш, как звездный лучик дальний,
То наяву тревожит, то во сне.
Живя в быту, для быта и бесцельно,
Где все вчера толпой приходят в завтра,
Мы думаем порою, что, наверно,
Нам выдана судьбой не наша карта.
Что мы не там родились, что свиданья
Зря назначали нынешней супруге,
И что надежды все и ожиданья
Еще свершаться там, в соседнем круге.
…Я понимаю: да, Вы, как и все,
Домой бредете с сумкою базарной…
Но облик ваш, как звездный лучик дальний,
По-прежнему пусть шлет улыбку мне.
***
Ни в чем тебя не упрекну,
Плохому слову не поверю,
Лишь затворю тихонько двери
И в дом твой образ не впущу.
А когда утренней порой
Столкнемся на асфальте улиц, -
Я совершенно не взволнуюсь,
Кивнув радушно головой.
И дальше, дальше поспешу
К сегодняшней случайной цели...
А что в душе на самом деле,
Я никому не расскажу.
***
Мы забываем понемногу
Трамвай, некупленный билет,
И откровенность разговора,
Которому сто тысяч лет.
И дом с трудом открытой дверью,
Кровать и свежесть простыней,
И безрассудство нетерпенья,
Где грех и общий, и ничей.
И недоверчивость рассвета,
Прощальный быстрый поцелуй...
И дня разумные советы,
Где все, что было - стало нуль.
...Ни горьким смехом, ни слезами
Не омрачим тот сладкий миг.
Все, что прошло - пребудет с нами,
Оставшись тайной на двоих.
***
Я надежду свою проводил,
Ничего от нее не таил:
Рассказал, что не буду ждать,
Рассказал, что устал искать.
Снег не падал и спал мороз,
Только я почему-то мерз
И пытался найти слова,
Чтоб хоть чем-то согреть себя.
Где-то в небе горит звезда.
Говорят, что она моя.
Что ж, хоть что-то есть вдалеке
Что сквозь ночь улыбнется мне.
Все, пока! Я тебя проводил.
Не сошел с ума, не запил.
Только долго стоял у окна
И твердил: "А теперь – дела!"
***
Мне все равно: ты любишь или нет?!
Я навсегда один иду по кругу.
И чьей бы ни считалась ты подругой,
Я сам держу пред звездами ответ.
Мне безразлично: кто ты, и зачем
Ко мне под вечер ходишь на свиданья.
Ведь я влюблен лишь в идеал желанья,
И ты здесь остаешься не у дел.
***
Мне снилась ты, стоящая в дверях
Квартиры, куда я войти стремился,
И замерзал уют в твоих глазах,
Как будто гололед в них поселился.
И я уже не знал, как мне уйти,
Хотя уйти мне вовсе не хотелось,
И я зачем-то говорил: "Прости!",
Шагая к выходу, и клял свою несмелость.
Но ты сказала что-то, и тогда
Я, обернувшись, сразу вдруг проснулся.
…Быть может, это были те слова,
В которых просишь ты, чтоб я вернулся?
***
Помолвка, помолвка…
Игра в жениха и невесту.
Вот только лишь больно
Бывает от этой игры.
Так много на карте!
Ассоли, мечты о любимом…
Воздушные замки…
Чаи в окруженье семьи…
А опыт ошибок
Зовет постоять и подумать.
И водит сомненье
По прошлому хмурой рукой.
Что будет потом?
И сумеет ли повесть, начавшись,
Как в сказочном сне
Завершится счастливым концом?!
***
Останется вечер.
Он будет печален и светел,
Как все, что уходит,
Упрятав лицо в капюшон.
Останется память,
Где я безнадежно поверил
В тебя, что так долго,
Моей притворялась женой.
Останутся дети
На льдине среди ледохода,
Руками цепляясь
За счастье, где папа и мать.
Но тянет на дно
Ошалевшая наша свобода,
Поставив на прошлом
Забвенья слепую печать.
***
День прожит без тебя…
И я ухожу, сутулясь,
В дом, что почти тюрьма,
К бреду семейных ужасов.
Где-то сейчас и ты
Ищешь меня напрасно…
Сколько еще нам жить
В этой печальной сказке?
И по утрам вставать,
Солнцу и свету хмурясь.
Нашу любовь скрывать
От наглых усмешек улиц.
Сколько еще лет
Мимо идти чужими
В дом, где тебя нет?!.
К ним идти – нелюбимым.
***
Все не так. И мысли наши
Вокруг нас сердито пляшут
Безысходностью гремя.
То ли взять петлю на шею,
То ли выбросить за двери
Темы эти октября?!
Нам осталась только малость:
Поделить словами злости
То, что звали мы "любовью",
На чужие две постели,
На чужие две капели.
Превратив в воспоминанья
Наши встречи, наши тайны,
То, что было и не будет,
То, что нас влечет и губит.
***
Над жизнью нависло
Огромное слово "развод".
Кому-то – как выстрел,
Кому-то – уход от невзгод.
Спасите нам души!
Непрочна любовная лодка,
А мы – не на суше
И скоро потонем, потонем…
Ах, платье невесты,
Как много в тебе белизны!
Куда вы исчезли,
Счастливые майские дни!
Печати на паспорт –
И будем мы снова одни.
Спасите нам души
Для той, настоящей любви!
***
Я прощаюсь с тобой, прощаюсь,
Запинаюсь, молчу, говорю…
Я, как мальчик, стою и каюсь
За большую свою вину.
Нам на свадьбе кричали: "Горько!"
И, как будто почуя судьбу,
Странных дней торопливая тройка
Привезла нас к полынному рву.
Размечталось, разбилось, рассталось…
Половодьем бушует беда.
И я что-то прошу, собираясь,
От себя уходить в никуда.
***
Когда в пустоте
Не на ком
И не на чем
Остановить взор,
Последней
Остается любовь -
То,
Что еще можно
Предать.
***
Вальс, опять этот вальс.
И прошлое снова в глазах.
И я, влюбленный не в вас,
С вами танцую сейчас.
Огни, чужие огни...
А где-то распавшийся класс.
И я в запое тоски
Танцую наш школьный вальс.
Дням потерянный счет...
И верить пытаюсь вновь,
Что суть ваших слов не лжет,
Что будет еще любовь.
...Забыться, уйти бы, уйти!
Что мне этот шумный чад,
Где жизнь так же трудно найти,
Как в ваших пустых глазах.
* * *
Выпьем за тех, для кого свет не мил!
Тех, кто в беде, и за тех, кто один.
Тех, кто ушел, как уходят в туман,
Тех, чей на рифы попал караван.
Кто для рассвета себя не сберег.
Тех, кто не понял любви между строк...
Видно, такая уж наша судьба:
Жить только прошлым, надежду браня.
Выпьем, дружище, за боль без утрат,
За маяки, что давно не горят,
За облака, скукой брошенных в грязь,
Выпьем за счастье, забывшее нас.
Выпьем, товарищ! И снова нальем:
“Горько!” всегда заливалось вином.
Что же ты хмур и неловок?
Пей, прошлых теней обломок!
Что нам осталось? Лишь злость да тоска...
Пей, пока хватит в бутылках вина,
Пей, чтоб забыть и себя и меня,
Пей! Наша жизнь — трын-трава!
* * *
Пожалей меня, пожалей,
Закружил мои сны апрель,
И зовут, не зовя, поезда,
Может быть, в никуда, в никуда.
Пожалей меня, пожалей,
Отвори мне доверия дверь,
Научи обещать навсегда,
Научи уходить в никуда.
Пожалей меня, пожалей,
Видишь, падает в ночь апрель,
А со мной лишь мои слова,
Поезда и пути — в никуда!
* * *
Ну о чем говорить,
И куда уходить коридором?
Рвется памяти нить,
Прикоснувшись к минувшего ссорам.
Ни друзей, ни затей...
Сам себя хороню я и плачу.
Там, где тень на плетень,
Забросал я камнями удачу.
Боль вздыхает в груди
Подминая и разум, и сердце.
В этом долгом пути
Невозможно и некуда деться.
Не моя в том вина,
Что любви догорают поленца,
И что ночь коротка,
А на день не могу насмотреться.
РАЗНОЦВЕТНЫЕ ОКНА
* * *
Цвети, вечно юная роза!
Пусть бродит мороз за стеклом,
Скалясь гололедною прозой —
Нас греет огонь лепестков.
И лето, проснувшись, с надеждой
На улицу смотрит в окно,
И я, не такой вот, а прежний,
Иду с юной феей в кино.
И, жизнь повторяя с начала,
Наученный болью потерь,
Я больше не стану, играя,
Срывать лепестковую сень.
* * *
Новый год настает — и настанет!
Может быть, он меня и достанет
В прошлогодней декабрьской зиме.
Может быть, он придет и ко мне,
Протянув вдруг надежды ладони.
Детских сказок свирепые кони
Унесут меня к новой мечте...
Только пусть мне хоть кто-нибудь скажет:
Наяву унесут — иль во сне?!
* * *
Поздравляем друг друга.
И дарим:
Кто — улыбку, кто — счастье,
Кто — праздник,
И здоровье — оно всем так важно,
И охапку цветов знойным летом,
И снежинку, упавшую с неба
На январскую зимнюю ветку...
Поздравляем! Сдвигаем бокалы.
Пьем вино, словно дни нашей жизни:
Кто — за раз, кто — смакуя, глоточком
Пьем и верим, что будет прекрасно
В этот вечер, и утром, и дальше,
И что ждет нас удача и вечность,
И любовь — вон за тем перекрестком,
И друзья, и волна в синем море,
И что праздник опять повторится,
Как “вчера”, перешедшее в “завтра”,
Как вино, что нальем мы в бокалы.
* * *
Здравствуй, грусть!
Распахни занавеску.
Будем вместе
Новогодний встречать хоровод.
Кружит лед,
Занося снегом песни,
Где так мало о счастье
И много
Житейских невзгод.
Кружит лед,
Унося чьи-то души под своды.
Помяну их вином,
Разобью о дорогу бокал...
Год пропал,
Рассказав, что в прогнозах погоды
Исполняется все,
Но не так,
И не то, что искал.
Сядем, грусть...
Словно мы на вокзале
И протяжно гудят поезда.
Мы от длительных странствий
Устали:
Посмотри из окна,
Как листает
Иглы елок в домах
Мишура.
Новый год
Обещает и манит;
Намечая сугроб
Января, —
А потом
Скудность будней прощает;
Навсегда уходят;
Навсегда.
* * *
Это старое, старое море,
Забывшее все разлуки,
Не помнящее возвращений...
Кому на новые муки
Ты даришь сейчас улыбку, —
Уже готовя прощенье,
Монете, брошенной в воду,
Еще одним уходящим…
БЕЛОГОРСК
Мой город, заблудившийся в веках,
Как мальчик на огромном перекрестке,
Когда уже не логика, а страх
Ведут по непредвиденной полоске.
Мой город, поменявший имена,
Как беглый, уходящий от погони, —
Куда тебя уносят будней кони
По кромке стометровой Ак-Кая?!
Мой город, разметавшийся в ночи...
Ты дышишь так спокойно и так сладко,
Словно не слышишь, как скользят украдкой
По улицам твоим шальные сны.
Мой город, как и ты, я одинок,
И прошлых лет ошибками измучен,
Но если солнце выйдет из-за тучи —
Тянусь к нему, как полевой цветок.
Мой город, я не знаю, как мне быть,
О чем просить и в чем тебе не верить,
И почему все запертые двери
Ни в чем меня не могут убедить.
Мой город, что ж молчишь ты? Говори!
Или слова давно уже излишни,
Когда судьба в затылок жадно дышит,
А годы намекают: уходи!
* * *
А город Киев шел сквозь ночь,
Меня с собою приглашая,
Но ничего не обещая,
Как будто поздно мне помочь.
И бесшабашная луна,
Упрятав тени в переулки,
Со мной опять играет в жмурки,
К чужому дому уводя.
И я не знаю, что скажу,
И где кому назначить встречу,
И кто по мне запалит свечи
В каком неведомо году.
***
Старый и Новый год
Посередине дорог
Празднуют юбилеи
Тех, что давно истлели,
Тех, кто были умнее
И не носили ливреи.
Льется рекой шампанское
В снежные города,
Про перезвон коронаций
Вспомнили купола.
Многим еще поцарствовать
Там, где Россия одна.
Просят репатриации
Древние имена.
Ждет торжества у порога,
Словно добычи, беда.
За вашу и нашу свободу
Выпьем не раз до дна.
Пусть не погасит свечи,
Встав из могил, вина,
И сумасшедший ветер
В дом нанесет добра.
Долго ли жить меж строк?
Или таков наш рок?!,
И не напрасно строг
Брошенный нам упрек:
Старый и Новый год,
Старый и Новый год...
***
Что делать с осенью, когда ей все равно
В чье заходить и выходить окно?
Когда готова странницей прибиться
К тому, что ей совсем не пригодится...
Капризен ее норов и лицо,
И вдовье обручальное кольцо.
***
Эта погода совсем на себя не похожа:
Странно ведет себя, с небом в пятнашки играет —
Звезды в карманы упрячет, потом вдруг покажет,
И у луны потихонечку бок отгрызает.
Этой погоде ни дна я не дам, ни покрышки —
Слишком уж ветрена и то и дело обманет:
Плащ надеваю, а ею заказана куртка,
Или предложит в одной лишь рубашке остаться.
Что за погода: смотрю на нее, удивляюсь.
Ветер прошу: ты бы с ней, милый друг, разобрался,
Снегом пока она нас, рассердясь, не укрыла,
Или в тарелку с дождем, хохоча, не швырнула.
Этой погодой сосед мой, октябрь, недоволен:
Я, говорит, и кошель ей, и душу открою,
Ну, а она мне в ответ грязных листьев туда набросает.
Что за погода: отроду такую не помню!
***
Позвольте Вас поздравить с ноябрем,
С его рассветом, на закат похожим,
С настороженной поступью прохожих,
Знакомящихся с инеем и льдом.
Позвольте Вас поздравить с ноябрем,
Сгоняющим ворон в большие стаи, —
Они кричат, и крики их летают
Над памятью о дальнем и былом.
Позвольте Вас поздравить с ноябрем,
С дымком из труб и ожиданьем счастья,
С надеждами, что все всегда удастся
И будет полной чашею Ваш дом.
В обнимку с грустью выйдем и возьмем
Последний лист и с ним остатки лета,
И паутинки солнечного света
Шепнут нам: «Поздравляем с ноябрем!».
***
Декабрь еще не лют, но ночь глуха,
И ветер воет, словно призывает
Мороз и снег — своих случайных братьев,
Чтоб вместе им по городу шататься,
К прохожим хулигански приставая:
Срывать с мужчин их шляпы и фуражки,
И женщинам под юбку забираться.
В такую ночь мечтаешь о рассвете,
Словно не знаешь: он сменить не сможет
Угрюмый цвет на яркий и счастливый,
И только тайну пятен всем расскажет,
Хотя его никто о том не просит —
У каждого ведь тоже свои тайны
И лучше будет их себе оставить.
***
Новый год начинают со старых ошибок и писем:
Нужно выслушать их и, где можно, отправить ответы.
Новый год обещает и всем преподносит советы:
Как уладить дела, что сказать, что нельзя говорить.
Новый год начинается с тайны и запаха счастья:
От еды на столе, от подарков, от елки в углу.
Он и юн, он и стар, и его новогоднее платье
Еще бабушка помнит в котором не помня году.
Новогодняя ночь возвращает нас в комнату детства
И открытая дверь приглашает незваных гостей:
Пусть приходит весь мир возле нашей надежды согреться
И шампанское пенится в кубках врагов и друзей.
...Угасает фейерверк и все ближе и ближе к рассвету,
А потом — холода, и морозные скучные дни.
Новогоднего праздника прячутся в память приметы,
Помогая дожить, дотерпеть до грядущей весны.
РОЖДЕСТВО
А снег все падал. Снежная крупа
Перечеркнула время и пространство,
Лишь призраком былого постоянства
В углу дремала елки мишура.
Было так тихо. Мысли о тебе
Спускались с потолка на изголовье,
И я, твоей наказанный любовью,
Следил за ними в зыбком полусне.
Сгущались сумерки. Наручные часы
Запели вдруг свою скупую песню,
Напомнив мне, что в мире все конечно.
Пора вставать. И вновь идти, идти.
* * *
Куда идешь ты, новогодний вечер,
По городу, что грязен и не весел,
С мешком, где, кроме лживых обещаний,
И сотканных из бедности подарков,
Нет ничего. Но детворе в квартирах,
Где иней оседает на кроватях,
Ты будешь обещать полеты в космос
И дружбу всемогущей доброй феи.
И всматриваться в души, нараспашку
Готовые для счастья распахнуться.
Но ты-то знаешь: этого не будет.
А будет на столе убогий ужин,
Приправленный рассказами о прошлом
И. ожиданьем сказочного чуда.
Детям так мало надо для надежды...
Не то, что взрослым: их влечет богатство
И отдых в пене волн и солнца Капри,
И многое другое, что доступно,
Лишь кошельку набитому да вору.
* * *
Но, как обычно,
Торжествует осень.
И листья,
словно птичьи стаи к югу,
к земной обители
спешат щекой прижаться.
А горы,
что недавно зеленели,
лысеют и горбатятся,
как старцы,
и в воздухе царит
печаль забвенья.
...Я осенью беседую с богами.
Смотрю на звезды.
Ежась от прохлады
в сентябрьский плащ
укутанного утра,
ловлю я солнца
белые пушинки
и обжигаюсь об осколки
грусти.
Я осенью не тороплю мгновенья.
Мечтаю быть не гордым,
а любимым.
Хочу быть человеком,
а не зверем.
Хочу, как все,
лицом к лицу прижаться
и не заметить яда в поцелуе.
И жить, как греки в “Илиаде”—
просто.
АКАЦИЯ
Здравствуй, моя милая,
Здравствуй, моя добрая!
Помнишь, как сажал тебя:
Маленькую, скромную.
Хоть давно ты выросла
И бела головушка,
Для меня по-прежнему
Остаешься Золушкой.
Белая акация,
Девушка-невеста...
Сколько лет не виделись
Мы на этом месте?
Дом, когда-то проданный,
Город позабытый.
На меня ты, милая,
Не смотри сердито.
Кто же знал, что вырасту
На чужой дороженьке,
И что только в старости
Встретит принца Золушка.
***
Что скажешь, мама?
Все о том, что ветер
Бросает снег в замерзшее окно?
Или о том, что близких нет на свете,
Кроме меня, а я... Я далеко.
Что у тебя на ужин будет, мама?
Обед ли был? Не зябко ли ногам?
Наверно, снова деньги - те, что выслал, -
Ты отложила к собранным деньгам,
Чтобы купить мне куртку. В прошлый раз
Ты столько говорила мне об этом.
А я сердился, и сейчас сержусь:
Тебе нужны носки, давно не лето,
А я... Я и без куртки обойдусь.
Ты плачешь, мама?! Знаю: старость гложет
И по утрам все тяжелей вставать.
И бабушка покойная все чаще
Во сне приходит, чтоб к себе позвать.
Да, эти ночи: холод и тоска.
Ну чем тебе помочь могу я, мама?
Ты все ведь знаешь: пустота кармана,
Чужой квартиры мерзлая стена
И одиночество в глазах телеэкрана...
И на весь мир нас двое: ты и я.
РАССВЕТ НАД ГОРОДОМ
Что во дворе? По-прежнему Земля?
И дует ветер, обещая утро.
И домики упавшим перламутром
Рассыпались, вдоль улиц уходя
Туда, где моря нет, и только скалы
Живут воспоминаньем нежной влаги,
Плескавшейся сто тысяч лет назад...
Дряхлеет время и крошится вечность,
И бродит по округе бесконечность,
Дразня детей, спешащих повзрослеть,
И стариков, готовящихся к смерти.
***
Что ты говоришь,
расставшись с гостями
И ответив на вопросы знакомых,
когда остаешься
один на один с юностью
высматривающей тебя из зеркала?
Или ты не остаешься?!
О чем ты думаешь,
когда луна,
заглянув мимоходом в твою комнату,
освещает пустоту кровати,
уставшей ждать
последнюю и единственную любовь?
Или ты не думаешь?!
А как называется цель,
погоня за которой
превращает твою жизнь
в суетливую череду дней,
итог под которой вот-вот подведут
здоровье и возраст?
Или ее название тебе безразлично?!
Ты еще помнишь
как падает звезда,
распускается роза,
шумит море,
вспугнутое тобой ночью?
Или тебе нужна только та память
за которую платят деньги?!
***
Пересеченье незнакомых судеб
И узнаваний удивленный смех…
Мы жили для себя, а не для всех,
И пропускали часто процедуры.
Зато мы жили. Завистью молвы
Мы не были, увы, обделены
И доставляли пищу разговорам.
Нас было четверо. И пятым было море.
И высился над нами санаторий,
Маня, даря и говоря: "Прости!".
***
И странных этих отношений
Вилась причудливая нить.
И я по ней стремился плыть
На лодке будущих сомнений.
Хотя неведом был причал
И явно недоступен берег.
И уводил зачем-то пеленг
К вину, налитому в бокал.
***
"Самая прекрасная из охот –
Охота на человека"
Да ничего, по сути, еще нет,
Кроме усталости от будущей погони.
Пристреляны слова на полигоне
И выдан на сочувствие билет.
Кто будет виноват – никто не знает,
Хоть приговор известен и речист.
И брошенный на пол бумажный пыж
Совсем не о былом напоминает.
И каждому позволено рукой
Сегодняшних насмешливых суждений
Меня поставить снова на колени
Перед местами, где я был с тобой.
***
Твоих размеренных минут
Мой голос больше не встревожит.
Все дальше твой уходит поезд –
Пускай на нем меня не ждут.
Я вновь на станции. И вновь
Играю сам с собой в "орлянку".
И старый нищий на тальянке
Споет мне песню "про любовь".
А я сожму в ладонях боль
И разобью ее о стены, -
И подберу кусочки веры
В то, что увидимся мы вновь.
* * *
Все –
к разлуке.
Тянутся руки.
Только
не удержать,
Опять
прощанья час.
Жизнь
от встречи к встрече.
Пока
не согнутся плечи.
Буду тогда вспоминать
вас.
***
Вот ты и стала чужой…
Кончился день золотой.
Ночь на дворе. Будем спать.
Будем тебя забывать.
В море сверкают огни.
Это плывут корабли.
Тишь в небесах. Будем спать.
Будем любовь забывать.
Ждет нас дорога, дружок.
Ждет нас казенный порог.
Ждет нас беда. Будем спать.
Будем себя забывать.
***
Память памятью убив
Я о прошлом не заплачу.
Пляшет чертик неудачи,
выбирая путь судьбе.
Мне никто не будет сниться.
перепутаны границы
Клятв, ошибок и тоски.
Я сейчас не принц из сказки,
И не славный добрый мальчик,
Что платил чьи-то долги.
Занавесив чувства маской
Стал я лживым и опасным
Гражданином суеты.
* * *
Короче — март.
И тень, и сон короче,
Но почему
Вместо любви зияет синий прочерк,
Словно в счету
Кутилы, промотавшего наследство?
Вместо сердца
Стучит мотор для подогрева крови.
Лишь боли
Мне объясняют, что еще по воле
Своей, чужой
И чьей еще — не знаю,
Бреду,
Живой сейчас, а не в преданьях,
Как мамонт,
Потерявший век и стадо.
***
И больше ничего…
Случайный вскрик
Меня догонит в перекрестках буден.
Не оглянусь.
Лишь прошлому подсуден,
Я будущему вряд ли пригожусь.
Что моя жизнь? Сценарий для кино,
Где роль прохожего играю я давно.
Да, я – один из сотен поколенья
Убитого в подвалах безвременья
Карьерою, тюрьмой и просто бытом.
Я не прощу, и мною не забыта
Россия, позабывшая меня.
Смотри: она седлает вновь коня!
За кем, куда готовишься в погоню?!
Неужто раздадутся снова стоны
И мальчиков, похожих на меня,
Опять сожрет российская земля.
***
Что происходит? Меняются лица,
И от печали пытаешься скрыться.
В прошлое канут семья и друзья,
И поколенье сминает земля.
Что можно сделать? Упасть на колени.
К тем, кто остался, ложится под двери.
Чьей-то заботой себя погубить
Или на сите куда-нибудь плыть.
Что остается? Пустых два стакана,
Множеством рук нанесенная рана.
Холод открытого настежь окна.
И в зеркала постучавшийся я.
***
Помнишь,
Как весело и легко
Жили мы когда-то,
Смеясь
Над пустотой магазинов
И переполненными едой
Холодильниками?
Доброе старое время…
Просто:
Доброе.
***
Не осталось ничего.
Не осталось.
Лишь пришла
и не уходит
усталость.
Только годы позади.
Только годы.
Среди них,
как средь могил,
память бродит.
Рая двери впереди
или сада –
что увижу, расскажу
корням сада.
* * *
И больше ничего...
Случайный вскрик
Меня догонит в перекрестках буден.
Не оглянусь.
Лишь прошлому подсуден.
Я будущему вряд ли пригожусь.
Что моя жизнь? Сценарий для кино,
Где роль прохожего играю я давно.
Да, я — один из сотен поколенья,
Убитого в подвалах безвременья
Карьерою, тюрьмой и просто бытом.
Я не прощу, и мною не забыта
Россия, позабывшая меня.
Смотри: она седлает вновь коня!
За кем, куда готовишься в погоню?!
Неужто раздадутся снова стоны
И мальчиков, похожих на меня,
Опять сожрет российская земля...
***
Дождь.
Он пробуждает память.
Ранит
То, что отбросил прочь
И не оставил
Себе, и детям, и грядущим внукам.
В руки
Слетают камни,
Но не видно манны,
И понапрасну ждут поля посева.
Время
Меня несет,
Как половодье щепку,
И заставляет жить с собой в разлуке.
Скуке
Противопоставил пестрый вздор минуты,
Собранье книг
И ложь знакомых женщин.
Меньше
Тревожит зло и радует улыбка.
Скидку
Беру на возраст и на то, что бытом
Я окружен,
Как волк кольцом облавы.
Рога трубят.
Когда ж меня затравят?!
* * *
Зима. Пустынный синий снег
Да елок заспанные ветки.
Лес грезит о разливах рек
И смотрит в даль: весны там нет ли?
* * *
Погода холодом пугала
И ничего не сообщала
О днях грядущих на земле:
Что остается, что пропало,
И чьи забрезжили начала
В готовой к всходу вышине.
* * *
Как глубока осенняя вода!
В ней, как в тебе, не все и всем понятно.
В ней, как на солнце, тоже свои пятна.
Свои мечты, и память, и беда...
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Скоро полночь.
Сижу у стола,
И листает тетрадку рука.
Я устал, и устали глаза.
А в тетрадке слова, слова…
За окном дышит ночь. Зима.
И дневник мой читают глаза
О заботах, о мелочах дня,
Жил в котором когда-то я.
...Я устал, и устала рука,
В дневнике все слова, слова,
Что терзали когда-то меня,
Что уже не терзают меня.
На дворе тихо спит зима.
Я читаю свои слова
И не вижу часов, стола, —
Только день, жил в котором я.
* * *
Порозовели тени дня,
Жарой укуталась погода.
И нет уже былой тревоги
В случайных темах сентября.
Что унесло — то унесло...
И в дом зашедшие ненастья
Рифмую я со словом “счастье”,
И обещаю им тепло.
Зачем сердиться и жалеть?
То, что случится — пусть случится!
Ведь все когда-то повторится,
Чтоб утвердиться и сгореть.
***
Ночь, и в ночи – больница.
Ночью в больнице не спится,
Ночью приходит боль.
Хрипом хрипит палата.
Разве она виновата,
Что средь молений и мата
Чья-то мертвеет ладонь?!
…Так долго кружит планета!
Быть иль не быть рассвету?
Быть иль не быть…
***
Это старое, старое море,
Забывшее все разлуки,
Не помнящее возвращений…
Кому на новые муки
Ты даришь сейчас улыбку, -
Уже готовя прощенье
Монете, брошенной в воду
Еще одним уходящим…
***
И в этот день не падала листва,
И небо было безрассудно синим.
Махала вслед мне женская рука
И, отвернувшись, плакала рябина.
И крикнул я судьбе своей: "Постой!"
Но звук пропал в вокзальной перепалке.
И, покачнувшись, поспешил вагон
Твоей печали увеличить ставку.
И стало ясно: вновь я в тупике,
И звезд полет не для меня закручен…
Ночь. Стук колес. И память о тебе
Мерцает, как костер в лесу дремучем.
***
Ах, девочки, влюбленные в меня,
И женщины, дарившие мне ласку!
Кому сейчас сверкают ваши глазки
И говорятся нежные слова?
Я помню все: свиданий сладкий миг,
Касанья рук косноязычный трепет…
И сколько б не прожил на белом свете –
Для вас, любимые, слагается мой стих!
Стареем мы, и многое в дали…
Но пусть по-прежнему мне светит
Сквозь непогоду мертвых петель
Волшебная звезда любви.
ОПАЗДЫВАЮЩЕЕ ВРЕМЯ
* * *
Головные боли, головные боли...
Я опять в неволе, да, в неволе
Чужих лиц и мнений, чужих слов поверий,
Чьих-то дел фальшивых, чьих-то глаз красивых.
Головные боли, головные боли!
Я ведь жил на воле, да, на воле.
Занавешась ставнем от другого мира,
Я глотал запоем жизнь феерий Грина,
И мечтал о счастье, ждущем меня где-то,
И хотел, чтоб вечно билось в окна лето...
Не расстался, может, я бы с этой сказкой,
Да умчались детства белые салазки;
И чужие ставни затворили лето,
И открытость сердца заклеймилась “вето”.
...Снова эти боли, головные боли.
То ли я на воле, то ли я в неволе?
Скользких рук пожатье, светских фраз проклятье,
Правил зачерствелых лаковое платье,
Головные боли, головные боли.
...Я сейчас в неволе, да, в неволе.
Карнавала маски примеряю снова,
Отмеряю честность сказанного слова,
И, уже не глядя: как долга дорога, —
Знаю, что в себе я распинаю бога.
***
10-В классу БСШ № 1
выпуска 1966 года посвящается
Девчонки моего детства,
Повзрослевшие,
Постаревшие
С усталым озабоченным лицом
И неуклюжей походкой
Как-то незаметно
Оказавшиеся вдруг мамами.
Или просто супругами
Незнакомых мужчин,
Забывших улыбку,
Девчонки моего детства,
Узнавшие тяжесть
Хозяйственных сумок
И четырехстенного одиночества,
На какие житейские блага
Выменяли вы когда-то
Лепестковую чуткость мысли,
Мечту о прекрасном принце
И веру в абстрактные идеалы,
Не сумевшие заменить вам ни хлеб,
ни масло,
Которые все-таки
Необходимы.
Милые, родные девчонки,
Превратившиеся в посторонних женщин,
Похожих на терра инкогнита1.
Какие будущие скандалы и очереди
Огрубят ваш голос
И уплотнят ячейки морщин,
На скрытие которых
Уходит все больше времени и пудры,
И что думается вам,
Нашедшим смысл жизни в семье и работе,
Когда, придя однажды домой,
Вы откроете, вдруг побледнев,
Тетрадку далекой юности,
Исписанную аккуратным почерком?
Или вы уже не открываете?!
Девчонки ясноглазые и насмешливые,
Повторяющие судьбы своих родителей,
Вы все дальше уходите от меня,
Становясь драгоценней и ближе
Мне, живущему памятью
О странном солнечном мире,
В котором все было иначе,
В котором мы были другие,
В котором вы были девчонки.
* * *
Уплыть бы на лодке
В открытое море,
Закрывшись от суши
Кормой.
Уплыть навсегда бы
От этого вздора,
Что вертит тобою
И мной.
Чтоб волны плескались,
И солнце светило,
И парус, наполнен,
Скрипел.
И старую песню о том,
Что не сбылось,
Я, вспомнив бы,
Снова запел.
О тайнах забытых,
О кладах зарытых,
О странах, где властвует
Свет…
О сказках, о были,
О людях, что гибли
За бога, которого
Нет...
Полощется ветер,
Просторится море,
Да вечер горит
В синеве.
...И, жизнь разлюбивший,
Влюбился я б снова
И лодку направил
К земле,
БЕССОННИЦА
(романтическое)
Наташе К.
И сон не сон, и явь не явь.
И белой осени туман
Ползет в окно, бередит душу.
И я в отчаянии рушу
За день нажитое тепло.
Встаю, смотрю на полотно
Луны округлой, ветки длинной,
В ночи без ветра тихой, чинной —
Такой я в юности была.
Беру тетрадку со стола,
Пытаюсь мысль в перо направить
Или себя за ней отправить
В ту даль, где небо и тоска
В ночи без сна, в ночи без ночи.
И жизнь камнями многоточий,
Гремя, сползает на меня.
Я бьюсь — но кандалы не рвутся!
Лишь тени странные мятутся
На заколдованном холсте
Глухой бессонницы-старушки,
Лишь я распята на подушке,
Как на березовом кресте.
ИЗ БОЛЬНИЧНОЙ ТЕТРАДИ
* * *
Износились башмаки
моей юности,
потом — зрелости,
и вот — жизни.
Сапожник строг, неулыбчив.
Требует очень много
за новую кожу тела,
изящность внешнего вида
и глаз молодую улыбку.
Ну как мне с ним рассчитаться?
* * *
Мать позвала домой.
А я с мальчишками в прятки
никак не могу наиграться.
Мне кажется — было недавно.
И вот — с головой седою
стою у могильной оградки.
К дверям распахнутым дома
меня больше некому звать.
* * *
Дважды чумой
не болеют.
Как нельзя сжечь то,
что сгорело...
На развалины дома
моего детства
падают звезды.
* * *
Любимая
смотрит в глаза,
шепчет
нежные слова,
уверяет в любви.
И мое одиночество
вновь
протягивает к ней руки,
словно не зная,
что вчера
ее целовал
другой.
* * *
Пришла в гости ненависть
и не уходит...
О разводе
думают муж, жена.
Но мораль,
имущество,
дом
и спящие в нем дети
усаживают
за семейный стол.
Рядом оба
до гроба.
* * *
Следы сегодняшних ожогов
обнаружатся завтра,
как и рана от слов,
спешащих к разлуке.
* * *
Ветер
донес запах еды...
И нищий,
забыв свою старость,
снова стал мальчиком
у семейного
очага.
* * *
Память,
слепленная
из прошлогоднего снега,
не остудит мыслей,
бросающих
на костер
из вереска и печали
поцелуй,
уют знакомой калитки,
привычку
к счастью.
* * *
Печаль
укорачивает жизнь,
радость
продлевает.
...Не иссякает
очередь
за равнодушием.
СУДЬБА
* * *
Могилы
исчезают
так же неизбежно,
Как память растворяется в столетиях...
И во сне
наступаем подошвами
на истлевшие судьбы.
* * *
Сумерки
скользят над дорогой,
как тень
бегущего человека...
Ночью
особенно трудно
скрыться
от одиночества.
* * *
Случайный попутчик,
собрав вещи,
выходит из вагона...
И вздох сожаления
вырывается из груди:
то ли по человеку,
то ли по канувшему в небытие
кусочку
твоей жизни.
* * *
Дереву,
потерявшему листву,
не заслонить
вечнозеленую елку...
Рубцы моих морщин
лишь подчеркивают
твою молодость.
* * *
Дети,
мечтая о еде,
несут домой
собранные бутылки…
Вечер.
Из стакана,
опрокинутого матерью
на пустой стол,
вытекает вино…
* * *
Старуха,
с остатками былой красоты,
подмигивает
молодым парням...
Время
забыло показать ей
свое зеркало.
* * *
В прошлом
много печали.
Настоящее
заполнено хлопотами.
И только будущее,
маня и обещая,
встречает улыбкой.
Будущее,
заканчивающееся
смертью.
* * *
Где те слова,
что обещали любовь?
Где губы,
что их произносили?..
Словно к воздуху,
привыкаем
к предательству.
* * *
Смыкаются
венчики лепестков,
захлопываются
ставни,
укутывается темнотой
солнце.
Но не спит
ненависть.
* * *
Говорить и мечтать
легче,
чем отдать обед
попрошайке...
Самые полновесные
монеты
чеканятся
из идеалов.
* * *
По утрам
из теплых нор,
именуемых домами,
выходят в бесконечность
люди,
наивно верящие,
что нужны кому-то еще,
а не только друг другу,
что они
выбирают дорогу,
а не она — их,
убежденные
в неповторимости бытия,
неотвратимости государства,
бессмертии нации.
...Сын,
читая книгу
о пропавших в истории
народах,
спросил:
“Папа, зачем жили хазары?”
* * *
Выбираем не милых — любимых,
Выбираем не добрых — красивых.
Выбираем, кто ближе, кто слаще,
Выбираем, кто встретится раньше,
Выбираем...
Потом мы страдаем.
И любимые наши,
Уже не любимые нами,
Разнесутся судом
По графам разведенных изгоев
И пойдут торговать:
Кто — душой, кто — судьбою, кто — телом
Торговать. Продавать. Предавать...
Будем лгать
Мы другим для карьеры и славы,
Будем новых любимых отравой
Обещаний и ласки поить.
Будем жить...
И смотреть, мертвенея,
Как детей наших кто-то, робея
По утрам станет в садик водить.
* * *
...Каравеллой ушедшей,
пропавшей в тумане века,
нависшего белыми облаками
над всплеском моих раздумий,
странник, пройду я слепо
за парусом горизонта,
в котором то быль, то небыль,
в котором не вижу счастья —
лишь поиск да боль свершенья...
* * *
...Ждите, и мы вернемся.
Как возвращаются дети,
ставшие стариками,
К месту, где все начиналось,
Где еще живы были
Вера, любовь и надежда,
Где в каждом дне, в каждой ночи,
Пело им песню дороги
Имя твое — ожидание.
* * *
И город Львов шагнул навстречу
В средневековых сапогах.
И всколыхнул притихший вечер
Жовто-блакитный древний стяг.
Будто Владимир, встав из гроба,
На нечисть выдвинул полки,
И ждут его сигнала к бою,
Хоругвь подняв, сечевики.
Лукавый мученик свободы
Мазепа скачет от Днепра,
И ищет в перекатах брода
Козацьке войско Богуна...
Над Львовом вечер, долгий вечер.
Словно властительный тиран,
Швырнув когда-то Львов в карман,
Сковал навечно его плечи.
Мать Украина! Не смотри
На нас печальными глазами.
Мы снова мужества полны,
Стяг и трезубец вновь над нами.
ТОСТ ВЕТЕРАНА
Здравствуйте, братья и сестры!
Рядами войной на погосте
Уложены ваши души.
А мы еще здесь, на суше
Бредем больными ногами.
И “Скорая помощь” ночами
Все чаще спешит на вызов
К остаткам былых дивизий.
Со штампом Победы на визах
И блеском военных регалий —
Мы родственны только с вами.
Ведь лишь для трибун, для парада
Нужны мы взрослеющим ныне,
Не знающим выстрелов в спину,
Не знающих наших сомнений
В ужасные дни отступлений.
Мы помним вас, братья и сестры!
Мы вскоре навечно в гости
Придем, чтоб заполнить ряд,
В неполный без нас отряд
Погибших под Ленинградом,
Закопанных в киевских ямах,
Упавших на Графскую пристань,
Укрытых водою балтийской...
Мы жили без поиска истин, —
Наесться бы вдоволь хлеба!
Мы верили, что Победа
Откроет ворота к счастью
Для дружной семьи народов.
...В тупик привела дорога.
Стоит нищета у порога,
И внуки почти на коленях
У бывших немецких пленных
Вымаливают подаянье.
Пусть требуют покаянья,
У тех, кто властной рукою
Страну повел за собою.
А мы в чем пред ней виноваты,
Великой Победы солдаты?!
Друзья! На застольной тризне
Поднимем бокал за Отчизну,
За памятью ставшие версты,
За вас, наши братья и сестры!
25.11.1997 г.
И ничего сегодня не случится,
Никто ко мне в окно не постучится,
И лишь будильник однозвучным шумом
Расскажет, что верна нам только вечность,
Где будет все и ничего не будет,
Где никогда на желтой карусели
Нас не прокатит деревянный пони,
Где по осенним листьям старых сказок
Торопится мечтать чужое детство,
Поставив точку вместо многоточья.
***
Оле Тимохиной в день рождения
Что в этот день?
И больно, и светло,
И цепь флажков
Раскинута на карте,
Как на охоте.
Ловят дни облавой
Твою привыкшую к смирению
Гордыню,
где на границе чувств,
Как у обрыва,
Мятежная душа твоя
Томится,
Желая убежать,
Но не решаясь.
Так
Год за годом.
Все уходит в вечность.
Уйдешь и ты...
И твой потомок скажет:
- Была одна...
Другой такой не будет.
***
Ларисе Фисейской в день рождения
Вас в этот день не радует погода:
Все дождь и дождь. И воробьи угрюмо
Нахохлились под старой крышей банка,
Да фонари купаться лезут в лужи.
Вас в этот день не радует Отчизна,
Которой Вы отдали годы, душу.
А что взамен? Обноски обещаний
И жалкая подачка в виде пенсий.
Вас в этот день не радуют надежды —
Они недолги и их путь зависит
От посещений тягостных болезней:
Придут сегодня или рядом лягут,
Чтобы схватить внезапно из засады.
И только люди или их проблемы
Еще на этом свете Вас удержат,
Заставят жить и даже улыбаться:
Ведь должен кто-то в их судьбе копаться,
Здесь подсказать и там что-то подправить...
Как в церковь, к Вам приходят за леченьем,
И в этом их, и Ваше в том спасенье.
ЗИМНИМ ВЕЧЕРОМ
Пуст этот дом.
И мой приход сюда
Не наполняет его счастьем и весельем,
И эхом голосов. Молчать привык я.
Да и кому, о чем мне говорить:
Чем меньше слов, тем все в себе понятней.
Зато могу я печку растопить
Охапкой дров, оставшихся от тех,
Кто дом покинул ради новых истин,
Или забот, или квартир почище.
Но, впрочем, есть дрова — и хватит мыслей!
Дрова нужны тогда, когда нужны.
Их назначенье — лето приводить
Под крыши, брошенных на откуп зимней стуже.
Пылай огонь, пылай! Готовлю ужин:
Картошка, два яйца и чай с халвою.
Кто хочет, пусть садится есть со мною.
А дом притих. Понять не может он,
Что я за человек, и долго ль будет свет
Гореть в окне, уставшем от мороза.
Пусть не надеется, я для него — прохожий,
Зашедший на ночлег, чтоб завтра — прочь,
К другим пенатам и молочным рекам.
Кто не сумеет сам себе помочь,
Тот жалости достоин.
Этот дом
Пусть сам свою досматривает старость,
Как я — свою.
НЕЛЕ
Твоя работа, мама, сыновья
И кот, бродящий по квартире ночью,
И много самых разных многоточий,
Стремящихся использовать тебя…
Так просто и так сложно, что понять
Ты ничего давно уже не хочешь.
И ты все чаще ставишь длинный прочерк
В анкетах, что приходится писать.
О чем жалеть и для чего грустить,
Когда рассвет стучится тихо в двери,
Когда на полках память поколений
Готова удивить и научить.
И в день рожденья — в этот знойный день,
В котором ты когда-то начиналась,
Поднимем тост за мудрую усталость
Твоих ладоней, дарящих нам тень.
* * *
Что это за страна,
Где можно потеряться,
Но нельзя заблудиться,
И молчат там,
Где нужно спросить,
А скульптуры,
Неизвестно кому посвященные,
Лежат, подставляя лицо
Солнцу или морозу?
Что это за страна,
Где переполнены ночные рестораны,
Но пусты книжные магазины,
Где о сексе говорят чаще,
Чем о любви,
А о вине чаще,
Чем о сексе,
Где смеются над своей,
А не чужой жадностью,
И ослик,
Везущий в гору нагруженную тележку
Может перегнать “Мерседес”?
Что это за страна,
Куда приезжать так же приятно,
Как и уезжать,
И где монету
Бросаешь не в речку,
А в карман таможенника,
Не думая при этом
О нравственности?
Что это за страна,
О которой не снятся сны,
Хотя иногда
Ты замираешь перед похожестью
Горного хребта и тугих облаков
И мучаешься воспоминанием:
“Было ли это, Болгария?!”
ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР В ГАБРОВО
Ночь
Придавила ладонями город.
Прочь
Ускользают остатки покоя.
Эти улицы нами
Сегодня исхожены будут;
Завтра в путь и тогда
Пускай вычеркнут нас
И забудут.
Завтра в путь, а сейчас
Ловим ртом брызги желтого света,
Взгляды встречных девиц,
Что так модно и ярко одеты.
Этот город — чужой,
Но сегодня он другом нам будет,
Напоит нас вином,
Заберет кошелек и забудет.
Что ты хмуришься, ночь?
Твое слово последнее будет.
Слышишь ропот шагов?
Это мы, не прощаясь, уходим.
* * *
Я жду не телефонного звонка.
Я просто жду. Письма. Случайной встречи,
Где я кому-то буду интересен,
И чьи-то улыбнутся мне глаза.
Мой век прошел. А с тем, что за окном,
Я ни дружить, ни просто жить не в силах,
И я все чаще мыслю о могиле,
Как о замене шалаша на дом.
Я просто жду — и этим я живу,
И никого я упрекнуть не вправе.
Ведь я когда-то сам играл без правил,
И выиграл: забвенье и тоску.
* * *
Детством наобещано
Было очень много.
Но судьба обычное
Подобрала слово.
Женщина, хозяйка,
Мама и жена —
Эти произносятся
Каждый день слова.
Мне бы в небо облаком,
Мне бы рыбой — в речку,
Мне бы в платье парчовом
Выйти на крылечко.
Но белье замочено
Ждет еду семья,
Ломит ноги к вечеру
И болит спина.
Реже и напрасно
Повторяют сны:
Были мне обещаны
Не такие дни.
ОПЕРАЦИЯ
Как перед казнью...
Завтра — бинты, уколы,
Скальпель вонзится в тело.
Все это будет завтра.
Вечер. Какой он долгий!
Мне бы сейчас любимой
Сжать потихоньку руки.
Мне бы с другом затеять
Смешной разговор ни о чем.
Только пуста палата,
Лишь вечерние тени
Силу в углах набирают,
Словно вцепиться готовясь
В духом упавший рассудок.
Ночь впереди. К соседке
Кто-то пришел на свиданье.
Как ей легко, счастливой,
Неодиноко — ей!
Моя любимая дома
Смотрит сейчас телевизор.
Друг, наверное, умер,
Или еще не родился.
Так что грустить не надо:
Очень многие люди
Живут без любви и дружбы.
Будет их чуточку больше.
Страх окуни в подушку
И постарайся не помнить
О том, что в ночь перед смертью
Ты тоже будешь один.
** *
А мамин дом меня уводит в детство
Альбомом фотографий и мечтаний,
Что выползли из трещин старых стен,
Спеша укрыть, пообещать согреться
В цветных иллюзиях полузасохших лет,
Котом домашним трущимся о ноги.
И кажется нелепым и убогим
То, что достиг, и до чего дополз
В горячке властолюбья и богатства.
И одиночества немеющие пальцы
Вдруг горло то погладят, то сожмут,
Словно не зная, что им делать дальше.
Но будет все, увы, не так, как раньше.
И голос мой, скользя по именам,
Наткнется на пустырь или могилу,
И все вокруг уже с утра постыло.
...И к зеркалам сегодняшнего дня,
Махнув рукой, вновь подведут меня.
* * *
Нет покоя. Дует ветер.
Притаился в углу сон.
Кто сегодня одинокий —
Пусть ко мне приходит в дом.
Я поставлю белый чайник
На синеющий огонь.
И беседу о случайном
Мы устало поведем.
Включим старенький транзистор,
Кошку хлебом угостим.
Побегут минуты быстро
Под чужой тоски мотив.
В этом мире очень мало
Нужно тем, кто одинок:
Чтобы кто-то, улыбаясь,
Вдруг зашел на огонек.
Зашипев, вскипает чайник,
И открыта настежь дверь...
В ожидании напрасном
На стене застыла тень.
* * *
На дворе уж ночь,
Все сомненья прочь!
Только мне невмочь:
Как себе помочь?
Постучишь в окно,
Потечет вино,
Будет все равно,
Как давным-давно.
Буду я мила
И с тобой нежна,
Буду пить до дна:
Жизни нет конца.
А с рассветом день
Приоткроет дверь,
Охладит постель,
И куда теперь?
Все равны пути,
Не упасть, идти...
Поскорей бы ночь!
Все сомненья прочь!
* * *
Старых следов
не ищите сгоревшие листья.
В путь отправляясь,
оставьте другим телефоны,
те, по которым так часто
вы сами звонили:
время друзей превращает
в чужих и прохожих.
Нам ведь для счастья
лишь капельку нежности надо:
ту, что в любимых глазах,
если есть кто любимый,
или что детям оставил
по праву наследства,
если в себе ты имел
то, что можно оставить.
Все остальное: лишь зависть
да тлен разговора.
* * *
Что ты бредешь,
вниз глаза опуская, как странник,
все позабывший
и помнящий только разлуку,
ту, что людей
от тепла и любви забирает...
Память всегда все не так
и не там расставляет.
Что ты бредешь,
словно ищешь в движеньях покоя,
смысл своих дней
или просто уют и скамейку,
где можно сесть
и во всем до конца разобраться,
будто возможно найти
чего нет и не будет.
* * *
Слова
сказанные для смысла,
а не для цели,
наполняют душу нежностью,
а день — счастьем,
словно в далеких печалях
не пропадают зимы,
словно одно заблужденье.
не ищет другое,
словно тому, чему быть,
не дано повториться...
Жизнь — как болезнь...
А лекарство повсюду найдется.
ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР
Сколько осталось? Сколько их было?
Сколько имен потерялось, забылось?..
Школьные стены, как своды Кремля,
Напоминают о том, что всегда
Было и будет, как совесть и честь.
Скольким еще поколеньям взрослеть
В классах твоих, где учение — свет,
Где все возможно, а прочего—нет,
Где я из букв начал делать слова,
Где создавал по кусочкам себя.
...Имя твое, словно эхо любви.
Мы умираем, но помним: есть ты.
Внучка моя пусть откроет букварь:
Школа, что знаешь — все ей передай!
Гулкие залы и ширь коридора,
И часовым бродит память былого,
И молоды — и живы — навсегда
Дней наших школьные учителя.
Грустен и нежен последний звонок —
Школы прощальный привет и урок.
***
Сегодня – ночь.
Она к утру исчезнет.
И торопливые шаги прохожих,
Спешащих мимо окон на работу,
Мне объяснят, что наступило завтра,
В котором нужно жить
И что-то делать,
Чтобы средь всех
Ничем не выделяться…
Сойти с ума?
Или в бега податься,
Не помня свое имя и откуда?!
И все, чем жив
Бескрайней этой ночью,
Ногою пнуть,
Как ржавую жестянку.
И постараться превратиться в нечто,
Начав с ничто,
И позабыть про возраст,
В надежде, что и он тебя забудет.
…Как легковерен человек,
Когда не спится.
***
Поговори со мной, октябрь,
О том, что не было, но будет.
О перекрестках наших судеб,
Где прошлых дней дымится гарь.
Поговори со мной, октябрь,
О том, что тает бабье лето,
И, холодом ночным раздето,
Кружится желтых листьев марь.
Ты мне и близкий, и чужой…
Обманны осени мгновенья,
Как клятвы женщины шальной,
Где ни любви нет, ни терпенья.
***
Белый снег…
Я уже никуда не уйду.
Сжался век
В окно и четыре стенки.
Память в бреду.
Бреду
по мысленности оттенков
воспоминаний.
Холодно!
Белый снег,
как чистая память ребенка
до первых калош прохожих.
Похожих
Не на калоши счастья.
И без участья:
Прощай, юность!
Прости за прощание…
***
И это все когда-то было, было:
Куда-то уплывали корабли,
"За тех, кто в море!"- по тавернам пили,
И жены по погибшим голосили,
И песня чья-то таяла вдали.
А море то ласкалось, то грозило,
И жизнь, как смерть, у каждого одна…
Но длилась вера, в каждом взгляде длилась:
О вечности мерцающего дня.
УТРОМ В ЭЛЕКТРИЧКЕ
Замерзшие бледные руки,
Стук сонных вагонных колес,
И просится чувство разлуки
при взгляде на чащу берез.
И памятью зелени летней
Случайные мысли больны.
И осень угрюмой, последней
Уносит листвой мои дни.
***
И если не будет счастья,
Останутся пусть дороги,
И белой звезды сиянье,
И дом, где еще нас ждут.
НОЧЬЮ, ВОЗВРАЩАЯСЬ С РАБОТЫ
А в темноте горит огнем твой дом…
И я грущу, как будто виноватый,
Что встретились вчера, а не когда-то,
И что сейчас я здесь, а не с тобой.
***
День сегодня сердитый.
В нем ничего не случилось.
Только совсем случайно
Что-то во мне разбилось.
Нужно собрать осколки
И закопать обиду.
Нужно опять стать волком,
Сильным и стойким с виду.
* * *
Все это было, в каждом веке было:
Дремала в русле времени страна,
Привычный глас глашатаи трубили:
“Жизнь хороша! Жизнь очень хороша!”
Портрет вождя по праздникам носили,
Молились на спокойный сытый день,
Детей рожали, плакались, любили,
Дрожали в канцеляриях властей,
И умирали, передав потомкам,
Накопленную веком суету,
Страну с ее нехваткой мест под солнцем,
Героикой воспетую войну...
Кружилось все и снова продолжалось,
Скрепляя болью каждый счастья миг...
Другой судьбы мне, видно, не досталось,
К другой стране я просто не привык!..
* * *
На ком вина? Молчит о чем прощенье?
Сгорали молодые поколенья
На сложенных из принципов кострах.
Их идеалы разносил в веках
И превращал в песок усталый ветер.
И не было надежд на этом свете —
Все в будущем иль где-то в облаках.
Но вырастили в новой вере дети,
Не зная про расставленные сети:
О том, что из булыжных баррикад
Легко построить крепостной ГУЛАГ.
Куда спешит история слепая,
То в яму, то в болото попадая?
И где та удивительная цель,
Что станет оправданьем всех потерь?
Дни и века бездумно гложет время,
Трудом корежа человечье племя.
Бессмысленно вращается Земля.
В чем их вина? Ведь упрекнуть нельзя
То, что живет... И плачет, уходя
По сумрачной дороге в никуда.
ЭКСПРОМТ
Бывает странно, мне поверь,
Когда прихлопнутая дверь
Тебя от мира заслонит.
И время не стучит — стоит,
И мыслей прежде четкий ход
Вдруг ударяется вразброд.
И кажется, что жизни нет,
Что за окном — не белый свет,
А лишь причудливый мираж,
Устроивший тебе шантаж.
И станет страшной тишина.
Вскочив, бежишь. Скорей, где дверь?
Тепло живительных лучей
Бьет, ослепив, тебе в лицо...
И на душе легко, легко.
ПЕРСОНАЖАМ КАРТИНЫ К. ЛОРРЕНА
Что им до смерти —
Еще живым,
До нас, не родившимся!
Им, верящим в бога
И вечность:
Себя, детей своих
И той сладкой истомы
Остывающего от жары вечера,
Когда понимаешь,
Что все проходит,
Не проходя...
***
Дела,
Спрятанные темнотой...
Освещенные солнцем...
Даже
Одинаковые,
Они всегда
Разные.
* * *
Мечта! Прорвись сквозь эти стены,
Сквозь сумрак мыслей, плесень дня,
И принеси мне звон капели
И чудо-песню соловья.
Чтоб хоть на вечер стал я прежним,
Поверив в радость бытия;
И снова жил в святой надежде,
Что ты сбываешься, мечта!
* * *
Ты вновь меня манишь, море,
Туманами, парусами,
Злым ветром в седом просторе,
Подводных сирен голосами.
Забывшись твоей красою,
Плыву я в мечтах нездешних —
И стонет волна прибоя
О сини закатов прежних.
ОСЕННЕЕ
А на улице дождь, дождь.
Я смотрю из окна в дождь.
Я молчу и смотрю в дождь,
Как в чужую судьбу — в дождь.
Я молчу и грущу в дождь,
И пытаюсь понять дождь:
Чем похож он на жизнь, дождь,
На безликую жизнь — дождь?
Моет улицу дождь, дождь,
И не видно людей — дождь...
Скучно быть без людей в дождь:
Ты один и с тобой — дождь.
Что печалит меня в дождь?
За стеной слышен смех... Дождь.
Я смотрю сквозь стекло в дождь
И не вижу людей... Дождь.
Люди где-то в домах в дождь.
Разговоры. Дела. Дождь.
Кто смеется, кто плачет в дождь,
Кто молчит. Шелестит дождь...
Что-то долго идёт он, дождь!
Солнца нет. Только дождь да дождь.
Люди в стенах своих в дождь.
Пустота... Чей-то смех... Дождь.
В чём-то каждый своем в дождь.
Каждый чем-то чужой... Дождь,
Он стучит по стеклу, дождь,
И по мыслям моим — дождь.
Я молчу. Я смотрю сквозь дождь.
Жду я солнца — не вечен дождь!
Жизнь без солнца тускла, как дождь,
Как слепые глаза... Дождь.
...Я продрог. Не понять мне дождь,
И ту жизнь, что в домах в дождь
Для себя и в своем — в дождь...
Где же солнце?! Лишь дождь, дождь.
***
Сознаюсь, я упрям, как прежде,
Не живу по законам моды.
Гасит время мои надежды,
Не прощаясь, уходят годы.
В каждом дне я теряю что-то
И не часто бываю весел...
Мчится тройкой моя дорога,
Позади — девятнадцать весен!
* * *
Отодвинута дверь кинозала.
Фильм окончен. На улице — мгла...
Вновь о чудной мечте застонала
Заключенная в будни душа.
Как уйти? Где найти избавленье
От машинной усталости дня?
Неужели всегда в безвременье
Мне шагать по пути в никуда?!
Я останусь! Я должен остаться
В этом веке — для новых веков.
Только б к жизни другой мне добраться...
Где они? Где ключи от оков?!
* * *
Мир сложен. Думаю о мире.
Туман вокруг, туман, туман.
И смысла нет свергать кумиры,
Чтоб завтра верить вновь в обман.
И мира взрезанные раны
В бессильной злобе обхожу;
За чем-то призрачным спешу —
И снова путаюсь в тумане...
* **
Я ушел по этой дороге...
А сзади остались горы
И наша старая хата...
Ну что мне смотреть виновато?!
Ушел я... Умру в дороге...
* * *
Сказалась мысль, в которой — ложь.
Но что сказалось — не вернешь.
И вот, солдат случайной мысли,
Я оставляю пепелища
На той земле, где я когда-то
Бродил, ни в чем не виноватый.
Сказалась мысль, в которой — ложь.
И не изменишь, не уйдешь...
* * *
Все прошло, все покрылось туманом
Пожелтевших от старости дней.
Бродит память по сонным курганам.
Что-то ищет в надгробьях теней.
Я спросил ее: “Что тебе надо?
Мир прекрасен: ты только всмотрись!
Брось грустить! Нет ни рая, ни ада,
Есть сегодня, и в этом — вся жизнь!”
* * *
Мой жребий ясен.
Я сам его выбрал...
И, как упрямый грешник,
Иду, становясь ступнями
На тлеющий уголь дороги…
* * *
Никто никого не ищет,
Никто никого не ждет,
И ветер на пепелище
Обрывки от детства несет.
Давно мы обуты, сыты,
И знаем, зачем и что,
И нам никогда не снится
Волшебной жар-птицы перо.
Живем, наполняя время
Работой, заботой, сном.
И близкие все — в отдаленье,
И лучшее все — на потом.
И я, рядовой поколенья
Разбитого бытом солдат,
Бреду по тоске отступленья
Без веры и счастья в руках,
СОДЕРЖАНИЕ
МОЛЧАНИЕ ЛЮБВИ
Стихотворение о дне, когда падал снег
"Твои шаги по коридору чуть слышны"
"Как мало для счастья надо "
"В море падают звезды"
Ларисе
"Мы многое не успели"
"Я встречался вчера не с любимой"
"Появлялся не мужем, а гостем"
"Тебе останутся стихи"
"И я узнала, что несчастной быть"
"Одна, одна... И опустевший дом"
"Ты далеко. Рукой веду по карте"
"Прощай, прощай!"
Монолог с любимой
Воспоминание
Город любви
"Еще постель тобою смята"
"Твое лицо в снежинках декабря"
"Ночь не ушла и белые следы"
"В глазах твоих: вопрос или ответ?"
"Ни в чем тебя не упрекну"
"День хорош лишь тогда"
Баллада о телефоне
Незнакомке
"Ни в чем тебя не упрекну"
"Мы забываем понемногу"
"Я надежду свою проводил"
"Мне все равно: ты любишь или нет?!"
"Помолвка, помолвка"
"Останется вечер"
"День прожит без тебя"
"Все не так. И мысли наши"
"Над жизнь нависло "
"Я прощаюсь с тобой, прощаюсь"
"Когда в пустоте"
"Вальс, опять этот вальс"
"Выпьем за тех, для кого свет не мил"
"Пожалей меня, пожалей"
"Ну о чем говорить…"
РАЗНОЦВЕТНЫЕ ОКНА
"Цвети, вечно юная роза"
"Новый год настает - и настанет"
"Поздравляем друг друга"
"Здравствуй, грусть!"
"Это старое, старое море"
Белогорск
"Куда идешь ты, новогодний вечер"
"Старый и Новый год"
"Эта погода совсем на себя не похожа"
"Позвольте Вас поздравить с ноябрем"
"Декабрь еще не лют, но ночь глуха"
"Новый год начинают со старых ошибок и писем"
Рождество
"А город Киев шел сквозь ночь"
"Но, как обычно"
Акация
"Что скажешь, мама?"
Рассвет над городом
"Что ты говоришь"
"Пересеченье незнакомых судеб"
"И странных этих отношений"
"Да ничего, по сути, еще нет"
"Твоих размеренных минут"
"Все – к разлуке"
"Вот ты и стала чужой"
"Память памятью убив"
"Короче - март"
"И больше ничего…"
"Что происходит? Меняются лица…"
"Помнишь, как весело и легко…"
"Не осталось ничего"
"И больше ничего"
"Дождь. Он пробуждает память"
"Зима. Пустынный синий снег"
"Погода холодом пугала"
"Как глубока осенняя вода!"
"Порозовели тени дня"
"Ночь, и в ночи - больница"
"Это старое, старое море"
"И в этот день не падала листва"
"Ах, девочки, влюбленные в меня"
ОПАЗДЫВАЮЩЕЕ ВРЕМЯ
"Девчонки моего детства"
"Цвети, вечно юная роза"
"Уплыть бы на лодке"
Бессонница
Из больничной тетради
Судьба
"Выбираем не милых - любимых"
"Каравеллой ушедшей"
"Ждите, и мы вернемся"
"И город Львов шагнул навстречу"
Тост ветерана
25.11.1997 года
"Что в этот день?"
"Вас в этот день не радует погода"
Зимним вечером
Неле
"Что это за страна"
Последний вечер в Габрово
"Я жду не телефонного звонка"
"Детством наобещано"
Операция
"А мамин дом меня уводит в детство"
"Нет покоя. Дует ветер"
"На дворе уж ночь"
"Старых следов не ищите сгоревшие листья"
"Что ты бредешь"
"Слова, сказанные для смысла"
Выпускной вечер
"Сегодня - ночь"
"Поговори со мной, октябрь"
"Белый снег"
"И это все когда-то было, было"
Утром в электричке
Ночью, возвращаясь с работы
"День сегодня сердитый"
"Все это было, в каждом веке было"
"На ком вина? Молчит о чем прощенье?"
Экспромт
Персонажам картины К. Лоррена
"Дела, спрятанные темнотой"
"Мечта! Прорвись сквозь эти стены"
"Ты вновь меня манишь, море"
Осеннее
"Сознаюсь, я упрям, как прежде"
"Отодвинута дверь кинозала"
"Мир сложен. Думаю о мире"
"Я ушел по этой дороге"
"Сказалась мысль, в которой - ложь"
"Все прошло, все покрылось туманом"
"Мой жребий ясен"
"Никто никого не ищет"