В сверкании на солнце лёгких спиц цинизм летящей в пропасть колесницы.
В распахнутых испуганных ресницах синь тени неприступности бойниц.
Ты любишь стены, но твой город пал, разрушенный не пятою колонной,
а непосредственностью, вовлечённой в игру чужих сферических зеркал.
Ты обманулась, вверив свой покой неверному ночному властелину,
в его руках послушным пластилином, ты не оборонила город свой,
и город был разрушен до руин, до основания, как только богом.
На пепелище, сиром и убогом, ты будешь навсегда хранима им.
До той поры, покуда дальний луч чужой звезды, загадочной и жадной,
не явится блудницей беспощадной и не развеет тайны сизых туч,
покуда белоглазая луна не высветит сокрытое открытым
и ты не станешь образом забытым тревожить юность в беспокойных снах