* * *
Как отделяют яблоко от ветки,
как сумерки соединяют день и ночь,
и глиняная жидкая вода
в лекальных лужах мерно застывает
и в скромном виде льда там пребывает
до потепления,
а значит —
до утра,
и если подойти сейчас к окну,
то видно дерево,
что под порывом ветра
коричневую шею выгибает
и ест овсяный снег...
Приходит сон,
как мёд стекает с ложечки в стакан
или стекаются к закату муравьи
в расслабленный и тёплый муравейник...
Мой сон во мне —
недолог,
он течёт
как звук из охлаждённого металла
и постепенно вовсе вытекает.
Я начинаю видеть чей-то сон.
Тогда я вспоминаю, как во сне,
другом, что называется «реальность»,
что, впрочем, тоже можно обратить:
в реальности, что называют сном, —
так вот, тогда я ясно вспоминаю,
что у моих соседей за стеною
стоит кровать у этой же стены,
и наши сны,
в пространство вылетая,
пересекаются,
как встречные трамваи,
или как звуки разной частоты...
Впоследствии, когда я просыпаюсь,
и ужас или боль ещё владеют
моим сознанием и двигательным центром,
я долго не решаюсь встать с постели,
поскольку отношусь с предубежденьем
к подобным проявлениям природы,
и опасаюсь,
не без оснований,
чтоб эта ощущаемая нечисть
не полилась
из головы
в
ж
и
в
о
т
.
.
.