Я бил насквозь, не понимая.
Забыл, как что-то понимать.
Я улыбался, убивая.
Они боялись умирать.
Отцу давно уже не нужно,
Чтоб я за чью-то бился кровь,
Но боги (так великодушно)
Мне позволяли это вновь.
Две струйки яркого веселья,
И сердце греет острый нож.
Я убиваю от безделья.
Вы мне не верите? Ну что ж….
Я вспомнил «чудные моменты»,
Убийство будто бы обмен.
Я подарю Вам комплименты,
Вы жизнь отдайте мне взамен.
Я не кричу и не ругаюсь,
Хоть это всё и нужно мне.
Я молча бью и улыбаюсь,
И крики рвутся в тишине.
Я снял давно цветную маску,
Устрою вновь кровавый пир.
Я позабыл сестренки сказки,
Ведь это все реальный мир.
Она стоит на перекрестке.
Темноволосая мишень
(На рукавах сверкают блестки),
Её убить? Сегодня лень.
Она похожа на сестричку.
Её зовущий нежный взгляд,
Как позабытая отмычка
К душе моей. Но вот обряд
Опять мою тревожит память.
Отмычка все-таки не ключ.
И все ж она умела ранить…
«Среди безумья серых туч…»
Слова из старого сказанья,
Что я записывал в блокнот.
О бедном путнике преданье,
Себя искавшем между нот.
Она-то их откуда знала?
Глаза сверкали бирюзой..
Она судьбу мою меняла,
Сквозь сумрак тяжкий и сизой.
И я уже бегу за нею.
Вдруг обернулась… мой палач.
И приговор петлей на шее:
«Спокойной ночи, Серый Грач»