Усталый шут садится на диван,
Окутан мир коварной ночью-сводней,
Задумчив он, не весел, полупьян,
И вспоминает, как играл сегодня:
Несчастный шут, – влюблённый Арлекин, -
Безумного Пьеро сыграл пред нами:
В него неслись подушки из-под спин,
Рыдал оркестр, смеясь прожекторами,
Свистела бесноватая толпа,
Куражась от души в шатре громоздком,
И пот струился медленно со лба
Дорожками расплавленного воска…
Мой милый друг, пускай толпа орёт
С досадой на непонятого мима!
Но окровавлен от обиды рот
Гримасой полустёршегося грима –
Ей не понятна преданность Пьеро,
Ей ближе грубость шуток Арлекино…
КружИтся дождь, фигляр глядит в окно
На горсть прохожих, шествующих мимо,
Всё тех же лиц - им, грубым, не понять,
Что реплики и трюки снова те же:
Уже прошло, увы, лет двадцать пять,
Как служит он ковёрным на манеже!..
Он стал Пьеро… мой милый шут, прости, -
Вчера тебя отвергли ровно в восемь, -
Но твой удел – девчонки-травести,
А значит и к тебе подкралась осень…
Уставший клоун тускл и одинок
В наплывах безысходности мгновений,
Но завтра зазвучит второй звонок:
Антре! Реприза! Рыжий на арене!..
21.10.2012