Что не спишь, радость моя?..

               
    Если слова – это тоже деньги,
      То ты мне не по словам».
                Вера Полозкова

«Что не спишь, радость моя, хорошая моя, как живешь?
Я запоздал с этой порошею, вышел в роще, погрезил под стук колес.
Здесь на вынос торгуют счастьем, поцелуями – наразнос.
Сладко молча стоять и думать, - не о вечном, а ни о чем,
Под толчки подставляя ветра то спину, а то плечо.
Знаешь, милая, как никогда, и ни где, здесь мне молится горячо.
Здесь мне томится, здесь молчание как трава –
Вырастает из плена лжи.
Говорят, что глупы слова, их в снопы повяжи и жги.
И из пламени, говорят, лучше прежнего выйдет сталь
Отточенных изгнаньем слов, тех, которых не изречем.
(Изреченная мысль есть ложь, и кому бы еще, мой свет,
Это знать, как не нам. Потому позабудем недавний бред)
Так пожалуй, прибереги, для особых имен и дат
Эти, как их, – «ценю, люблю». Слишком сок их пьянящ и свят…»

«Что не спишь, счастье мое, любый мой, как живешь?
Утро прошло. И день. И сгорела ночь. И не вижу звезд
Замерли как - то. Осыпались. Пыль – не млечный путь – что зола.
Знаю все: не удержала, не спасла и не сберегла,
Полно, мой свет. Молчанье и есть самый коварный плен.
Лгут, что пусты слова. Сто отравленных перемен
Разного рода яств, - подают к твоему столу.
Где – то на полустанке выглянул, щурясь, в метель шагнул.
Слушай, вернись назад, одной мне не потянуть
Это, - страшусь сказать, - бережное «люблю».
Сколько сменится лет, и поездов, и дат,
Слушай его, мой свет. Я не умею ждать.
Мне же молчание – смерть. Молчание это – мрак.
И до утра в окошко – вопросительно – просительный знак.
Тонкие руки замерзнут, горло слезой прогрызет насквозь.
Где ты, мой свет? По нехоженым тропам каким идешь?
Вряд ли вернешься. А я, - хоть добра, - не умею ждать.
Помнишь: «ценю, люблю». Ты был прав.
Слишком сок их пьянящ и свят.»