Поживаем. Зима и тайга.
Сопки. Ветер. Надежды и зыбкость.
И неделю танцует пурга,
засыпая на лицах улыбку.
Мы попрятались. Скука. Тоска.
Надоели и книги, и телик...
И судоку... А время пока
не сулит нам погоды неделю...
В полудрёме собака у ног
демонстрирует преданность. Лучше,
чем слиянье подошв и дорог,
обмотавших мне шрамами душу.
Оттанцует в камине огонь
в унисон завыванию стужи,
и запишет рука им вдогон
все, что плещет во мне и снаружи.
Затихает шпионкою мышь,
догрызая за печкою шишки.
Я молчу. И ты тоже молчишь.
…Тишь уюта короче одышки…
Опыт жизни мудрее всех слов –
Маскировки прекрас и обмана,
мы молчим, ведь наломанных дров
нам хватило и так без изъяна.
Мы – молчим. Нам и так хорошо.
…Как Шопен, словно третий товарищ
тихим фоном, в нас возраст взошел,
отлучая от прошлых пожарищ…
Мы ранимы нередко и вдруг,
то жарою, то стужей томимы…
Но как тесно обширен досуг
наших рук и сердец не гонимых.
Пусть октябрь, изловчившись зимой
(что ж, на то он и есть, Крайний Север),
загоняет нас в избы… Порой
мы молчанью друг друга и верим.
Нам аккорды сердец-орхидей
благовестят, бессловию вторя,
умножая рапсодию дней,
как покой и бурление моря
...любви...