Мученья души, о как я страдаю,
Как знать тяжело, что тебя призирают.
Укрывшись в тени, о покое мечтаю,
Кто я? Человек? Я не понимаю…
И тьма в моих мыслях окутала сон,
Истерзан мой разум, иссяк уже он,
Все дальше и дальше спокойствия трон,
И воля несет несгладимый урон.
Я слаб, я страдаю, мне жизнь тяжела,
Я знаю, что мне судьба отвела,
Она же меня до черты довела,
И бросив с обрыва, тут же ушла.
Теперь я один, и только с собой,
Я должен решить, как вернуть мне покой,
Ведь я, как и раньше, влекомый судьбой,
Теперь я один, как всегда, лишь с собой.
Я знаю, вернется мне голос судьбы,
Не даст мой хранитель сойти во гробы,
Ни дьявол, ни бог, не услышат мольбы,
Как прежде хватает своей мне волшбы.
И вот, год за годом терзает мне душу,
Все тот же вопрос, зачем я послушен,
Зачем для судьбы в те годы был нужен,
И для чего был ей же задушен?
И как лучи солнца на этот вопрос,
Как стебель цветка, сквозь землю пророс,
Ответ как из вне мне голос донес,
Что все здесь содеяно не для угроз…
А ради проверки для силы моей,
Смогу ли я выбраться с пропасти сей
А может, останусь в мире теней,
Найду ли я выход средь сотен дверей…
И вот я в пути. Я свой выбрал путь,
И с этой дороги уже не свернуть.
И даже смерти в лицо коль взглянуть,
Мне тетиву жизни не перетянуть.
Шагаю я твердо по лезвию бритвы,
И пусть, что ни шаг – то кровавые битвы,
И пусть даже кровью дороги залиты,
Им не услыхать из моих уст молитвы.
О нет, что я слышу, голос воскрес,
Мой голос судьбы снова в душу залез,
И снова ведет меня в горы и в лес,
Чтоб сила моя стала крепче небес.
Он снова вернулся, я вновь не один,
Как будто отец он мне, я ему сын,
И снова в душе моей много картин,
Но все они с кровью, я как ассасин.
Наемный убийца, не знающий страх,
Наемный убийца, стирающий в прах,
Не встретишь ты жалости в наших сердцах,
Ничего не узришь ты в наших глазах.
Но душу терзает мне тот же вопрос,
Не уж то ли я только горе принес,
Не уж то ли только для смерти я рос,
Не уж то за мной лишь море из слез?
Ведь детство мое было счастьем полно,
Ведь горя не знало извечно оно,
Но детство истлело, давно уж, давно,
И мне наплевать, мне уже все равно.
Мне детство мое судьба оборвала,
Когда тело мое в бездну смерти упало,
Когда наземь упал, меня и не стало,
И душа моя там же меня покидала.
И что же за страх? Тот неистовый зверь,
Который во мне обитает теперь,
Я раньше не верил, твердя себе: «верь»,
И понял, что в жизни нет просто потерь.
С тех пор я один, влекомый судьбой,
Гонимый желаньем, беглец за мечтой,
Не знающий легкого слова – покой,
И с духом свободы, рвущимся в бой.
Хранимый войной и волчьею стаей
С душой, что как птица, что в небе летает,
Но мысль о друзьях, очень медленно тает,
Ведь все они лживы, ведь я это знаю.
И вот я иду, и вновь я страдаю,
И вновь я один, но не замечаю,
О вечном покое, любви я мечтаю,
Но о жизни суровой я не забываю.
И кто мне поможет, покажет мне путь,
И кто мне покажет, куда мне свернуть,
Чтоб смертное ложе в пути обогнуть,
И как ошибившись, во век не заснуть.
И слава судьбе, я жив, я иду,
И кто же узнает, кого я найду,
Друзей иль врагов, печаль иль мечту,
А может, скончаюсь в ужасном бреду.
Ну что же, не нам уж судьбы вершить,
О том, что же будет и будем ли жить,
Мы даже не сможем по чести решить,
Что нам оставить, чего нас лишить.
Люди не знают верности слов,
Судьба им не дарит от боли покров,
Человек только молвит, что верит в богов,
Но смерти не хочет, а я к ней готов.
Судьба научила меня побеждать,
Но даже в победе горе искать,
Ведь, кто побеждает, заставит терять,
Всех тех, кто сражен, обреченных бежать.
Всех тех, умирающих, всех кто в бреду,
Всех тех, кому в голову вбили мечту,
Ее, потерявши, уже не найдут,
И судьбы сквозь дни, их вместе сведут.
А я все один, рассекая пути,
Ломаю все скалы, чтоб дальше пройти,
Сорвав все преграды, чтоб правду найти,
Чтоб волю, свободу навек обрести.
Не найти мне покоя в теченье времен,
Но нужно надеяться, хоть обречен,
Ведь гласом судьбы, я буду спасен,
Найдя на меня похожих племен.