Сколько я помню себя, столько я помню папину пасеку, стоящую, то в роскошных садах различных деревень, то среди пшеничных полей, то у подножия гор, в долине, устланной живыми коврами из всевозможных цветов, то на зелёных холмах, откуда взору открывались необъятные просторы нашего дорогого и любимого Кавказа. Наблюдая с детства красоту и величие природы, я не сомневалась в её Создателе. Ведь у нас в доме каждый день говорили о Боге. С Его именем мы засыпали и с Его именем просыпались по утрам. И хотя, наверное как и все дети, я не всегда была послушной, но твёрдо верила, что принадлежу Богу и Он наблюдает за мной, оберегая меня, как зеницу ока.
Каждое лето, после окончания школы, папа ненадолго забирал меня с собой на пасеку. Там я дыморила ему, когда он просматривал улики и крутила ручку медогонки во время качки. В свободное от работы время гуляла по саду, срывала и ела спелые вишни, черешни, плескалась в ручейке или сидела в тени, наблюдая за полётом маленьких пчёлок, а иногда и сама просто летала в облаках. Я очень любила летать.
В то далёкое, далёкое лето мы стояли с пасекой в глухой азербайджанской деревне. Мне больше нравились деревенские сады с фруктами, чем голые поля, где поблизости не было ни дорог, ни жилых домов, ни магазинчика с леденцами на палочках. К тому же, находясь в чьём либо саду, можно было зайти к хозяевам в гости, поиграться с детьми или посмотреть телевизор.
Наши хозяева оказались очень радушными и гостеприимными людьми. Но самое главное, у них были маленькие дети. Я очень любила маленьких. Их можно было купать, кормить, укладывать спать и водить за ручки, словно кукол. И что удивительно, они меня тоже любили, и понимая, что с ними играют, были терпеливы и послушны... как куклы.
Однажды, взяв двух хозяйских малышей, я отправилась гулять по деревне. Из моих наблюдений помню дома, стоящие под огромными, старыми дубами, похожие друг на друга, с широкими верандами, где в основном и проводили время жильцы. Тут же находились и кухня и столовая, здесь же по вечерам, уставшие от работ, они возлежали на коврах, из маленьких пиалок пили душистый чай и смотрели передачи по телику. Завидя прохожих, приподнимали головы и громко здороваясь, приглашали зайти.
Я не видела никаких заборов и ограждений между соседскими домами. Их сады и бескрайние поля за ними располагались не сзади их жилья, как обычно у нас у русских, а спереди. И чтобы дойти до центра деревни, нужно было пройти через все дворы, пролегающие между их домами и садами.
Не знаю, куда бы я дошла с этими малышами, но у одного из дворов мы остановились. С левой стороны, под дубом лежала большая собака. Увидев нас издали, она вскочила и громко залаяв, стала рваться и метаться на длинной цепи, вздымая вокруг себя жёлтую пыль.
Уже тогда я знала, что азербайджанские собаки очень злые. Хозяева всё время держали их на привязи и кормили всего лишь раз в сутки, ночью. Днём они спали а по ночам бодрствовали, охраняя хозяйские владения. От злости она не переставала лаять и рваться так, что вконец охрипла.
Пока я прикидывала расстояние и возможности, ей каким-то образом удалось сорваться. И вот, я вижу её, со всех сил несущуюся на нас. Помню её открытую пасть, вываленный язык и выпученные, красные, словно залитые кровью, глаза. А вот испуга у меня не было. Видимо от шока, а возможно Бог на это время затмил мой детский разум и он сработал как-то неадекватно по отношению к себе, так как я совершенно не думала о себе, о том, что эта собака в первую очередь разорвёт меня. Все мои мысли были о детях. Взяв самого маленького на руки, я пыталась поднять его, как можно выше, чтобы собака не достала его ножки. Мне казалось тогда, что, чем выше я его подниму, тем труднее ей будет его достать. Я тянула свои руки с малышом всё выше и выше, при этом мысленно повторяла: "Хотя бы не достала... хотя бы не достала... хотя бы не достала..."
Но каково было моё удивление, когда всего лишь в двух шагах от нас, собака неожиданно громко завизжала, как бы от сильного удара, поджала под себя хвост и припав на брюхо, поползла в сторону сада. Затем, как ошпаренная бросилась через ручеёк и продолжая вопить, скрылась за кущарями.
Поставив ребёнка на землю, я оглянулась. Вокруг нас никого не было. И тут я сразу поняла, что мой Ангел хранитель ударил собаку своим мечом. Точь в точь, как я представляла Его из прочитанных мной, христианских историй. Радуясь такой охране и защите, взяв малышей за ручки, мы побежали в сторону нашей пасеки.
Ничего не подозревая, папа спокойно сидел, склонясь над уликом и что-то делал. Выслушав о том, что меня чуть-чуть не покусала собака, он встревоженно и строго сказал, чтобы я больше не ходила так далеко, а затем снова склонился над своей работой. Да, конечно же, я больше туда никогда не пойду, это я сразу поняла, но тогда мне ещё так хотелось поговорить с папой о своём Ангеле хранителе.