Ты идёшь в темноте, ты кварталы проходишь,
распиная свой взгляд на аптечных крестах,
на рекламных плакатах с nur heute и modisch,
мимо тихих аллей, где пылали уста.
Ты идёшь к пустоте, выходя за пределы
бесконечного пляса объёмов и форм:
и привычное чёрное видится белым,
усыпляющий штиль превращается в шторм.
Ты идёшь и молчишь, отстранённо и мимо:
если слово родить, не найдётся отца;
если выйти за грань вездесущего Рима,
не найдётся пространства его отрицать, -
и латынь дребезжит за чужими словами,
безымянные жертвы всё ждут алтаря
и стоят у дорог, а над их головами
оживает заря.