Сбитый прицел немого взгляда…
Корка прогорклого хлеба под полой –
вся его отрада.
И в день и в ночь и в зимы стужу
Он ждёт конца, он никому не нужен…
Сгорает от сильного недуга его товарищ,
Забытый светом в мгле, в котле меж грязных тварищ.
Оборвалась его в средине склепа нить,
Фактически он давно безликая тень,
Недолго ему оставалось жить.
Бродяга, кинутый судьбою,
Вшивый зверь почти погибший в клетке,
Оставленный наедине с собою,
В на самотёк летящей вагонетке.
Шаркая ещё идущими ногами,
Ища в пустыне лучшей доли,
Не желавший быть съеденным клопами…
Не о такой мечтал он раньше воле.
Идёт куда-то вечный путник,
Волоча за спиной хилую котомку,
Над головой лишь пылающая сфера иль месяц –
постоянный спутник,
Чеканится шаг, не глядя на бессилья ломку.
Он потерялся в 90-х,
В руинах студии кино, кормившей чрево,
Погасли звёзды, пусты погосты,
Нет дела, шедшего умело…
Страна другая, чужие законы,
Нет связи державшей столько судеб,
Ушли вагоны и спят паромы,
Трудный путь стал непреодолимо труден.
Нос в направлении разных ветров,
Ищет запах средств к существованию,
Намотано не мало десятков километров,
Но нет возможности угодить желанию.
Стакан, алкоголь и безысходность -
Черта, подведенная саморучно.
Не пригодилась моя годность
В строю, что не стоит теперь так кучно.
Глотая воздух вместо завтрака, ужина или обеда,
Хватает с каждым днём всё меньше сил для полноценного решающего пируэта.
И всё настырней сковывают организм болезни и вездесущий холод,
Что скоро согнут в параличе того, кто телом слаб, но душою по-прежнему силён и молод!
Летят пески, летят крупицы,
Уж пересох весь водоём,
Тот выдох, отдающий раньше слегка корицей,
Сейчас вздох, сделавший последний ход конём.