На восток окно повернул не зря -
каждый божий день брезг целует мя.
В бревноватый дом забираясь, багр,
он хоронит хмарь по глухим углам.
В полдень солнца бродь, саван синий сняв,
накрывает мир-подосиневик.
По стезе лесной странный ходит зверь,
собирая гриб в ковш берёзовый.
В сумеречный час, на рябой закат
понавесив звёзд, распрягает дщерь
лошадиный бог - оратай слепой.
А в греховный миг, когда тьмы полынь
превращает в ржу кружевную рожь,
выплывает, в ночь навсегда влюблён,
с мириадом жабр бирюзовый лунь,
а под ним сей мир-подбюрёзовик.
С клюквенных болот, в сарафане снов,
аки хмельный бред да бесстыдный стон,
входит белая, светлокожая,
голову, смеясь, на плечо кладёт
и прядёт свои обещания.