Напыщенные дрожи дуновений,
расслабленность и почему-то чёрный
разрез невидимых мгновений.
Так наступает ночь на горло.
Как сладострастный и нелепый гений,
зелёный месяц рвёт в душе просторной
последние одежды вдохновений,
кидает тень на непокорных.
Среди лесов серебряных ироний
на в города закованной ладони
лежит кривой иконостас.
Смеются лица грубых бесов,
а под дождя сырым навесом
рыдает девочка без глаз.