Спокойна, словно глыба льда,
что в вечной мерзлоте хранится
на той немыслимой границе,
что мир разделит навсегда.
Отделит праведных от злых,
определит момент отсчета
и лед мой тронется тогда,
какая адская работа.
И понесет по воле вод,
кипя, разламывая стены
и гребнем белоснежной пены
расчешет волосы вселенной,
запутанные светом звезд.
Я растекусь, как гладь озер,
опять наполнившись покоем,
а может буду течь рекою,
рисуя сложный свой узор.