*категорический императив – безусловное повеление,
/ здесь – обязанность
Жизнь от щедрот мне уделяет скупо,
Но всё же предлагает вариант:
Иль утопить свой дух в кастрюле супа,
Иль вспомнить, что вещал угрюмый Кант.
Блуждая в сферах высшего порядка,
Открыв для мысли сумрачный портал,
Почтенный Кант не разрешил загадки,
Что сам себе и миру загадал.
Хоть никогда сентиментальным не был,
Но больше славы и земных страстей
Любил он звёздный мир ночного неба,
И дорожил свободою своей!
Но голос жизни, грубый, как из бочки,
Всегда разрушит мысли стройный ход:
«Зачем любить сияющие точки,
Что водят в небе плавный хоровод?»
Работа мысли, чистого сознанья
Должна таиться, или быть беде!
Понятны меркантильные желанья,
А сфера духа – это вещь в себе!
Пока пустой борщец в тарелке стынет,
Я размышляю: «Что же есть талант?»
Смеялись над кухонною латынью,
А у плиты со мной кухонный Кант…
Я рвусь туда, где ясные просторы,
Где моет камни ласковый прилив…
Но каждый день в меня вонзает шпоры
Категорический императив!
Люблю смотреть, как рыбки резвой стайкой
Кружат у камня в глубине морской.
Но надо быть домашнею хозяйкой –
Императив довлеет надо мной!
Я раздражаюсь тягостною думой,
В сердцах большую ложку уронив:
«Пожалуй, Кант лишь для меня придумал
Категорический императив!»
Кем стала я? Служанкою и прачкой!
Жизнь превратилась в тяжкий мутный сон.
Меня гнетёт в действительности мрачной
То недовольство, то болящий стон.
Но ведь порыв души неуправляем,
Его кормёжкой обуздать нельзя!
Глухой протест, как буря нарастает,
И вещь в себе выходит из себя!
Не усмирить своей душевной боли,
Когда протест волною захлестнул!
Ведь старый Кант ещё свободу воли
Хоть мелким шрифтом, но упомянул.
Я ухожу к сверкающему морю,
Где можно чувства не держать в узде.
Прекрасный мир, пусть в виде априори,
Во всей красе раскроет вещь в себе!
В разгуле чувств душа рванулась к небу,
Нарушив вмиг унылый тяжкий пост!
Суровый Кант сентиментальным не был,
Но так любил сиянье ярких звёзд!..