Дул ветер из распахнутых дверей,
На пятом этаже чужого дома.
На нашей свадьбе не было гостей,
Шампанского и марша Мендельсона.
Лишь было ощущение сквозняка,
И видимости в замкнутом просторе.
В лучах закатных тени с потолка,
Сползали на пол в медленном поклоне.
А за окном, в холодной тишине,
Чужая жизнь, где было всё как надо.
И лишь со мной, всё в том же полусне,
Оборванная нить пронзительного взгляда.
Мне вспомнился осенний листопад
Пронизанный есенинскою грустью.
Сентябрь. « Москва - кабацкая ». Арбат.
И колокольный перезвон над Русью.
Под ритм колёс рифмуются слова.
Я в тамбуре последнего вагона,
Из поезда « Москва - Махачкала »
Схожу, не доезжая до перрона.
Мне вспомнилось как впереди меня,
Луч солнечный скользил по гладкому металлу,
Как задевали грудью облака,
Зелёную вершину Тарки - Тау.
А дальше был приморский городок,
Маршрутное такси к окраине Каспийска,
Деревья вдоль обочины дорог,
И мраморные ленты обелиска.
Мне вспомнилось, что я хотел забыть,
Перечеркнуть прожитое мгновенье.
И сладкий яд, что довелось испить,
И горькую отраву пробуждения.
Закат. Всё те же тени с потолка,
Сползают на пол в медленном поклоне.
Всё-то же ощущение сквозняка,
В чужом, холодном, неуютном доме.
Всё-то же, и совсем уже не то,
И я не тот, и ты, совсем другая.
В зеркальном отражении лицо,
На фоне опустевшего вокзала.
Где с каждым днём всё громче тишина,
Где поезда идут, меняя направление,
В обратный путь - « Махачкала - Москва »
Всё в то же и совсем в другое время.
Мне вспомнится, что повторить нельзя,
Но и забыть теперь уже не в силе,
У сына моего - твои глаза,
У памяти - единственное имя.
На рукопись неизданных стихов,
Кладу портрет из старого альбома.
На нашей свадьбе не было цветов,
Шампанского и марша Мендельсона.