А смог бы ты
стать
опьяняющим ветром
лишь для неё,
невзирая на многих,
играть в волосах её,
нежным дыханьем;
выть
под окошком,
качая деревья,
тщась бестелесно
поцеловать
через стеклопакет;
днём
забираться в жилище,
небрежно
хлопать дверьми
сквозняком,
по-хозяйски;
и улетать
к дальним странам
от горя,
что ты не смог
стать
единственным
ветром,
что их вокруг
ещё целая роза;
и ревновать
к африканским муссонам,
чёрным,
тропическим;
мягкой волною
ноги её обнимать
тёплым летом;
песни ночами
ей петь
колыбельно,
звёздные песни,
из толстой тетради..?
Смог бы, наверное…
Только к чему ей?
Чингисханыч, опус 329.