все эти эксперименты проводятся только ради того, чтобы найти подходящий язык, который, в свою очередь, нужен для одной цели – выразить то уникальное, что никакому выражении на общепринятом языке не поддается, и поначалу тебя переполняет надежда, что с каждым новым опытом ты продвигаешься вперед, на шаг или на полшага, но продвигаешься, не теряешь времени, не бездельничаешь, как остальные, не имеющие даже представления о том, чему должен посвятить человек свою жизнь, если он хочет, чтобы она была чему-то посвящена, однако результат этих экспериментов не оправдывает ожиданий, оказывается неожиданным, выясняется, что никакого уникального языка для выражения единичного не существует, и принципиально не может быть, конец мечте, а с ней и всему, что было с ней связано, что на ней держалось, за нее цеплялось, на ней основывалось, груз вначале увеличивается, но потом исчезает, никакой тирании долженствования, никаких поисков единичного, никаких спусков и восхождений, жизнь превращается в занимательную прогулку, потому что общепринятое занимательно, если принять его как должное, или существующее фактически, в данном случае никакой разницы, поле для взгляда расширяется бесконечно, слух и вкус внимательны как никогда.
–––––––––––––––––––––––––––––––
«Сейчас я должен говорить о себе, даже если мне придется употребить для этого их язык, это будет начало, шаг к молчанию и конец безумию, безумию говорить по обязанности и не быть способным сказать ничего, не считая того, что меня не касается...» – С. Беккет. «Безымянный».