Эта боль затекает из сердца,
Стекленеет и стынет в глазах.
В них теперь ни единого герца,
Лишь полынная горечь и страх.
Я уже не тону, не купаюсь,
Не лучусь в серо-синем разгуле,
Мутной тенью бесплотно качаюсь
На притихшем от паузы стуле.
Но опять от тебя заражаюсь
Лихорадкой каких-то тревог,
И в жару до утра кувыркаюсь,
И ползу за какой-то порог.
Где бессонница сточным разливом,
Где лучи у всех звёзд перекошены,
Где навязчивым, жалким мотивом
Наше мертворожденное прошлое.