Дробились на вечность мгновенья.
Асфальт задыхался от слёз
и таял от прикосновенья
шершавых мозолей колёс.
А дождь, заикаясь от гнева,
трамваи хлестал по лицу,
и мысль растекалась по древу,
но пахло грибами в лесу.
Рыдали нагие фонтаны
у всех площадей на виду,
и птицы звучали фатально
в осеннем соседнем саду.
Душили друг друга афиши,
но снег на афиши плевал,
румянец застенчивых вишен
всё явственнее проступал.
И тополь заламывал руки,
пытаясь понять: почему,
откуда рождаются звуки?
И руки рубили ему.
Травой врачевала аптека.
Качал головою, как встарь,
Иного какого-то века
Над лунной поляной фонарь.