Александр Шерстюк
ПУТЕШЕСТВИЕ БРЁВЕН,
или БОЖИЙ ПРОМЫСЛ
Переписка с земляками,
длиной в три дня и в целое столетье
Автор – А. Цыбульскому*
26.10.2012
Сан Палыч,
(………………)
Относительно Пятовской школы, якобы построенной из брёвен разобранной церкви. Спроси своего отца, он ведь ходил в школу до войны, – мои сёстры утверждают, что до войны они ходили в школу, здание которой уцелело до наших дней, и что она была построена не из церкви, а гораздо раньше, в 1912 г. И что брёвна от разобранной церкви пошли не на школу, а на дрова жителям и немцам. Твой отец должен хорошо помнить, как было. Это необходимо для уточнения (а вдруг прав П.Ф.**?).
А в Пятовск я, всё обдумав, решил не ехать***. Я тебе уже раньше писал, что в храме, где служит сторожем мой племяш, прихожане нанесли икон, но они оказались не нужны и находятся в подсобке. Совет пятовского священника – сжечь плохо сохранившиеся старые иконы из-за проблем с реставрацией – меня не устраивает. Если ему не нужны они как символический мостик из эпохи одичания в наш день через пропасть атеизма, не нужна их намоленность, то мне этот компонент, духовный и исторический, не позволит предать их огню.
А.Ш.
* Цыбульский Александр Павлович – уроженец Пятовска, коммерческий директор завода «Невмашэнерго» в Санкт-Петербурге.
** Лякун Пётр Фёдорович – уроженец Пятовска, бывший инженер на радиозаводе, ныне активная общественная фигура, организатор Стародубского казачьего полка.
*** Речь идёт о намечавшейся поездке на родину на открытие храма. В мои намерения входило подарить храму около десятка деревянных икон, собранных мной у односельчан много лет назад.
А. Цыбульский – автору
26.10.2012
Сан Саныч, добрый день!
Касательно Пятовской школы. Ты прав – старая школа была построена даже не в 1912 году, а ещё раньше. По словам отца, ещё мой дед Алексей ходил в эту школу. Тогда она была церковно-приходской.
А с церковью такая история. Когда её разорили в 1939 году, брёвна свезли на школьный двор. В это же время разорили и Осколковскую* церковь. Брёвна также свезли на школьный двор. Был план построить большую школу, и этим начали заниматься. На месте нынешнего школьного сада срубили двухэтажный сруб. Но началась война, и строительство прекратили. По приходу немцев власти решили строить церковь рядом с Яньковским** кладбищем. Перевезли сруб от школы. Пригласили монашку освятить место. Она сказала, что место освятит, но храм здесь построен не будет, а возродится он на старом месте. Вот такая история.
(………..……...)
С уважением, ЦАП.
* Осколково – соседнее село.
** Яньково – соседняя деревня.
Автор – А. Цыбульскому
26.10.2012
Идея создания музея в здании старой школы
Сан Палыч, спасибо, очень толковое, ценное разъяснение. Для меня особенно интересное, ведь и я учился в этой старой школе, и все мои братья (включая погибшего на войне Мишу) и сёстры окончили её.. Давно, правда. А она, молодец, до сих пор стоит. Даже если считать по 1912 году, то ей в этом году центнер лет. По такому случаю пойду сейчас хлопну рюмку коньяка.
Я бы из неё сделал музей. Не государственный, а народный. Для общины, традиции которой надо поддерживать. Здание крепкое, ещё долго простоит, если ухаживать. Это был бы разносторонний музей –
и музей старого крестьянского быта (экспонаты ещё можно найти);
и народной культуры (сюда бы я включил, например, то собрание песнопений пятовских и остроглядовских, которое есть у меня, теперь уже в оцифрованном виде; и духовные песнопения лирника Клима Шматова, ведь он ходил и по нашему селу, он до переворота-1917 пел на клиросе в Бряновых Кустичах, тоже есть у меня в цифре; и пр.);
и собственно музей истории Пятовской школы (здесь тоже можно собрать немало материалов – по учителям, один послевоенный директор Георгий Васильевич Трусев чего стоит, феномен старой культуры, знавший наизусть «Евгения Онегина», ведший драмкружок и хор, заменявший в случае необходимости любого учителя (не хор заменял учителя, а директор); собрать и материалы по ученикам, с их достижениями либо просто историями жизни. «Людей неинтересных в мире нет»).
Не знаю, учился ли в церковно-приходской Пятовской школе последний перед церковным погромом священник местной церкви, дважды сталинский каторжанин, позже иеромонах и схиигумен Псково-Печерского ставропигиального мужского монастыря Зинон Власович Смольский,
но другой Смольский, Павел, член ЦК КПСС, зам. зав. орг. отделом*, точно учился;
и ещё один Смольский (по матери) – Цыбульский, казак, дудящий в коммерческую нефтегазовую трубу им. ВВП (валового внутреннего продукта), поставивший на свои средства** новый храм в Пятовске, – учился;
и получавший порой от Цыбульского в морду в детских драках будущий доктор марксистских наук университета им. Ломоносова на Воробьёво-Ленинско-Воробьёвых горах, а ныне директор унитазов*** Руфлядко, – учился;
и Шерстюковский амбициозный клан писателей, две сестры и брат, а также Шпунтов, отпрыск, написавший ряд книг по геральдике, – все здесь учились;
и казак стародубский Лякун учился;
и директор хозяйства (колхоза, акционерного общества, общины?) Беляков Василий тоже учился;
да, наверно, можно немало и других прибавить, если подумать да вспомнить).
Лишним иконам в музее тоже бы место нашлось. В музее этом проводить занятия по родиноведению, есть же в школьном курсе соответствующая дисциплина-предмет.
А, казак, что ты думаешь по этому поводу? Если в Пятовске есть другие казаки, то это и для них дело, дело их опеки.
Вот ты поедешь – выскажи-ка эту идею председателю Белякову. Тут без его поддержки не обойтись.
Кстати, этот Беляков со мной, можно, сказать, родня. Его бабка, с которой дружила моя мать, в девичестве была Шерстюк, она Шерстюк-Белякова. А моя мать в девичестве была Белякова, она Белякова-Шерстюк. Оба этих рода приехали в Пятовск в 30-е гг., гонимые коллективизацией, из Бряновых Кустич. Наверняка, у нас общие корни, только родство за несколько поколений забылось.
Да, ещё вспомнил, как я в 70-е ездил в Мишковку, за Стародуб, искал слепого лирника Шмата, который в молодые годы пел на клиросе в Бряновых Кустичах, а потом с сумой в 30-40-50-60-е и начале 70-х ходил по деревням. И я шёл, чтоб найти себе точку опоры
у Клима Шмата, что как есть
пел лазаря и пел «Достойно»,
и «Воскресение, – пел, – днесь»
за шмата вещество ржаное.
Он христарадничал. Ему –
Христа уже и помня вряд ли –
совали что-нибудь в суму,
пожалуй, больше сердца ради.
Он шёл с туманом на зрачках,
с басищем шёл неразведённым,
не помещавшимся в церквах,
шёл с лирой, плакальщицей томной.
Теперь ей выпало стоять
в консерватории, музейно.
И зрячие на ней рыдать
не смеют, да и не умеют.
И думаю я: что тебе,
столица, в этих звуках пленных?
«Днесь» уже нет, а есть – «теперь».
Теперь поют не те куплеты!..
Дополняя лирику, скажу о том факте, что своим изумительной красоты басом Климентий Феоктистович Шматов, 1889 г.р., лиру которого не раз колотила в щепки доблестная советская милиция, но ему удавалось её воссоздавать, – он покорил экспедицию Клавдии Георгиевны Свитовой из Московской консерватории, записавшую его духовные песнопения и купившую у него за сто рублей лиру, которая экспонируется на кафедре народной музыки.
Я зашёл тогда в Мишковскую школу расспросить о старце и увидел на стенах по коридору… образы святых, проглядывающие из-под стёртой побелки. Мне рассказали, что иконы эти – от разорённой перед войной церкви. Ими оббили стены, потом побелили, но школьники, касаясь их кухвайками (помнишь наш говор?), стирают краску, святые печально смотрят на мир в фаворе побелки и её время от времени приходится обновлять. Картина вполне фантасмагорическая и символическая – не «луч света в тёмном царстве», а луч религиозного света в тёмном царстве светского образования.
Вопрос к твоему отцу. Знал ли он проводницу Зинаиду Сергеевну Хлусову, 34 года проработавшую в вагонном депо, живущую на Унече. Ей сейчас идёт 91-й год. Хочу до неё добраться. Может, она знала Мишу. А вдруг она была той девушкой, которая находилась с Мишей в эвакуации, видела его гибель от прямого попадания гитлеровской бомбы, взяла от него на память ремень? Или то была другая девушка?.. Но повторяю вопрос: знал ли её твой отец?****
На сём прервусь.
А.Ш.
* Это по его указанию Пятовску выделили 2 вагона щебёнки на прокладку народного (проложенного в 70-е годы колхозом на свои средства при активной поддержке армянских наёмников – шабашников) асфальта до райцентра.
** Новый храм возведён тоже при активной, но бескорыстной поддержке местных энтузиастов, включая Лякуна П.Ф., а особенно Нины Георгиевны Поддубной (Байдо), "главного двигателя" стройки, как определил её А.П. Цыбульский, – уроженки Пятовска, директора Мохоновской школы. Мохоновка – соседнее село.
*** После того, как его кафедра марксизма-ленинизма в МГУ, как он мне сам говорил, не прошла «дерьмократическую переаттестацию» (это когда Ленинские горы снова стали Воробьёвыми), попросту была закрыта, он переквалифицировался во владельца фабрички по изготовлению этих необходимейших бытовых устройств.
**** Этот вопрос, прозвучавший в письме, относится к совершенно другому сюжету (мне в этом году удалось, после 35 лет поиска, с неоценимой помощью волонтёров, найти место гибели и захоронения моего брата Миши, убитого прямым попаданием немецкой бомбы в битве под Сталинградом), но я решил не исключать его – как один из трагических обертонов.
Кстати, первая купюра в переписке (см. начало), сделанная ради гармонии темы, звучала так (тот же обертон): «Посылаю мою переписку с Ахтубинском, чтобы было понятно, какая идёт чехарда. Приключенческий роман, да и только». В той переписке речь идёт об увековечении имён погибших.
Автор – П. Лякуну*
27.10.2012
Пётр Фёдорович, привет!
Прочитав твою статью, где сказано, что из разобранной церкви в нашем селе построили школу, считаю необходимым возразить. Я в довоенное время не жил (род. 1941), но знаю, в нашей семье бытовало такое мнение, что школа, в которой учились все мои братья и сёстры* и стоящая и поныне, была построена давно, задолго до церковного погрома. Чтобы удостовериться в нашей правоте, я запросил питерского хорошо тебе известного Сашу Цыбульского – чтобы он расспросил своего отца, который также окончил Пятовскую школу, ещё до войны. И получил ответ, полностью подтверждающий нашу версию.
В деталях эта история наверняка будет тебе интересной, поэтому письмо Цыбульского посылаю тебе. А к нему присоединяю свой ответ Цыбульскому. Он касается не только связки «церковь – школа», но и содержит новую идею.
С уважением, А.Ш.
П. Лякун – автору
27.10.2012
(текст скопирован без изменений)
Александр Александровичь привет!
Так устроен мир, что иногла буква или запятая играет слишком много. Еще больше может играть не полностью описанное событие. Да действительно школа в Пятовске была задолго до слома церькви. Ведь в ней учился мой отец, а ведь это гдето в районе 20го года. Однако вам известно, что в послевоенные годы в школьный комплекс входило три здания. Одно на два класса. Так называемая соломянка. Я в ней учился в начальных классах. Другое на четы класса. Третье на шесть классов. В какое здание ушел материал из храма незнаю, но то. Как незнаю и о том хватило ли храма на одно из зданий или пришлось добавлять. Написанное мной это не воображение, но память основанная на тех рассказах которые слышал в детстве. Документальных подтверждений увы нет. С уважением Лякун Петр
Автор – П. Лякуну
27.10.2012
Пётр Фёдорович, извини, но,
суммируя «свидетельские показания», получаем счёт 3:1 не в твою пользу, а точней 3:0, т.к. ты не свидетель. Свидетель – это тот, кто видел своими глазами, остальные не в счёт. Три – это две мои старшие сестры (1929, 1934 г.р., причём родились 1 и 2 января, а не 31 декабря) + Цыбульский Павел Алексеевич (1927 г.р.), все они своими глазами видели привезённые брёвна и наблюдали, что с ними происходило, вот они-то – свидетели. Мои сёстры хоть и были ещё малолетками, но жили мы до войны как раз напротив школьного двора, в хате Брацуна, раскулаченного и отправленного на погибель (как и мой дед Мосей и дядька Фёдор), а на Гришевке* оказались, после кочевья через десяток времянок, только в 1956 году. А детская память впечатлительная, всё в себя впечатывает. Более взрослый Павел Цыбульский успел даже окончить семилетку вместе с началом войны, и его показаниям я больше склонен доверять – про двухэтажный сруб, который потом свезли на Яньково, и т.д. (Уж не яньковский ли клуб с сельсоветом потом сложили из этих попутешествовавших брёвен?)
Все школьные здания, про которые ты говоришь, существовали и тогда, когда я учился (1948-1953) – ну и что? В одном домике, помню, жили учителя: Медведевы, Селезнёвы, Ефросинья Антоновна... Но кто сказал, что они, эти небольшие сооружения, были возведены из церкви? Даже из двух церквей, ведь сюда привезли и разломанную Осколковскую. Наверняка они были до того.
Думаю, публиковать исторические материалы надо, учитывая все версии, так оно будет надёжнее. Или, по крайней мере, ссылаясь на слухи. Но слухи-то, как раз, получаются со счётом 4:1 (к тройке я добавил себя, к нулю – тебя). У меня были свои слухи.
Другое дело, что шла такая тенденция сверху – превратить «рассадники мракобесия», «опиум для народа» – в «светочи разума». И не накатись война, перекройка церковных зданий в школьные в Пятовске произошла бы. Как успела произойти в Мишковке.
С уважением, А.Ш.
* улица в Пятовске. На её краю жили Лякуны.
П. Лякун – автору
28.10.2012
Александр Александрович добрый день.
Возможно ты и прав, а я нет и здания Пятовской школы строились, надстраивались, ремонтировались без использования материалов указанной церькви. Возможно материал ушел на одну из поселковых школ.- Вишневска, Борлычей..., ну и что. То что говарили мне мои родные, дед,, что материал церькви ушел на школу я должен проверять. Наверно, но сейчас разбираться в полной достоверности немогу. Моих родных увы нет. В этом вопросе пусть счет будет и сто ноль в твою пользу если это принесет удовлетворение. Если же из церькви, материал которой, почемуто, сперва свазили на территорию школы, делоли двухэтажный сруб, а затем перевозили для клуба, то тем хуже. Как бы там небыло,, но далее полемику по данному вопросу, считаю, продолжать не стоит. С уважение Лякун П.
Автор – П. Лякуну
28.10.2012
Пётр Фёдорович, дорогой, не в порядке разжигания страстей, а ради истины скажу, что это ведь кусок нашей истории, нашей ОБЩЕЙ с тобой сельской истории. Ты опубликовал статью. Я увидел в ней неточность. У меня появилось возражение, основанное на своих представлениях, – я его высказал. Дело не в счёте и не в удовлетворении. Но ведь если что-то провозглашено на весь мир в Интернете, то кто-то потом может цитировать (когда будет изучать или писать историю села), а это, оказывается, не истина… Зачем ТАК? Думаю, тут обижаться и на этом основании рвать разговор не следует. Хотя это твоё право.
Ты пишешь: «…делоли двухэтажный сруб, а затем перевозили для клуба, то тем хуже». Здесь надо уточнить. В тех воспоминаниях очевидца, которые я тебе послал, было сказано иначе. Когда возле Пятовской школы сделали из церкви (двух церквей!) двухэтажный сруб, его не успели закончить в связи с войной. При немецкой власти решено было строить церковь, но почему-то уже в Янькове. Сруб разобрали и брёвна перевезли. Но и эта стройка не задалась – вернулись наши.
Я не говорил, что сруб, перевезённый в Яньково, пошёл на клуб. Просто возник вопрос: если в Янькове церковь не успели собрать, то куда же делись брёвна потом? Интересно было бы это знать. Про клуб – это не утверждение моё, а предположение, очень шаткое, высказанное так, на всякий случай. Ты начинаешь предполагать своё – насчёт школ на посёлках. Но в этих хуторских посёлках, Вишневском и Барлычах, никогда не было никаких школ! Разве ты этого не знаешь?! В Барлычах, от которых сейчас остались только ямы, будто воронки после бомбёжки, в пору высшего расцвета было 18 дворов, а в Вишневском вообще можно было сосчитать на пальцах одной руки. Сколько там было детей? Какие ещё школы?
Могу высказать ещё одно предположение. Эти брёвна, которые наверняка никто не сторожил, могли растащить на дрова яньковцы. Известно, как трудно в нашей местности с топливом. Тем более после 43-го года, когда мужиков-то не осталось. Сёстры мне говорили, что жгли их и немцы, на школьном дворе варившие в котлах пищу, и пятовцы тоже прихватывали. Наверно, благодатных брёвнышек от двух свезённых церквей хватило не только на двухэтажный сруб для школы, но и оставалось на кремацию на немецких кострах и в русских печах.
А то, что собирались построить школу в 2 этажа, тоже объяснимо. Проводить учёбу в трёх зданиях было неудобно. То есть был тот замысел, тот замах на двухэтажность, который позже, теперь уже с полвека назад, реализовался в новом белокирпичном здании школы.
Да ещё учителей, которых присылали из города, надо было где-то размещать. У нас, помню, жили двое, по очереди: Мария Яковлевна Кистёрская, которая вела младшие классы (учила меня), а потом жил физик Пётр Максимович Курган (помню, целый год на картонке рисовал маслом корову на водопое), позже ставший директором Остроглядовской школы. Сами мы, 7 человек (двое родителей и пятеро детей), ютились в такой же крохотной комнатушке, да ещё каждый год зимой добавлялся телёнок, потом поросёнок.
В нашей семье говорилось, что школу из церкви не успели построить. Я это знал с детства. Но всё ж решил уточнить через человека, несомненно знающего (кстати, я с ним визуально не знаком). И оказалось, я прав. В той справке, которую дал Александр Павлович Цыбульский по рассказу своего ныне живущего у него отца, картина предстала даже в большем объёме, чем я предполагал. Картина дана с такой психологически достоверной деталью, как два этажа сруба. В деревне не было двухэтажных зданий, и эта особенность нового строения подростка поразила, ярко впечаталась в его память. Такое не выдумаешь.
Казалось, только радоваться надо и мне, и тебе. Потому как уточнили исторически важные детали. Потому как Платон мне друг, но истина дороже. К истине призывал Христос («Аз есмь истина»), к истине призывал Солженицын («Жить не по лжи»). А то слишком общество изовралось за минувший век. Есть ещё неслабая русская поговорка: Сила – в правде.
Ну, если тебе всё это не важно и не интересно, то разговор рвём. Будь здоров, земляк!
Но напоследок одно маленькое замечание. Если ты патриот России (а какой казак не патриот?), то уважай русский язык. А то ведь в твоих статьях и письмах такое небрежение грамотностью, просто щегольство неряшливостью. У тебя высшее образование, а грамотность ниже не то что Пятовской семилетней, но даже начальной школы. Извини.
Тоже с уважением, А.Ш.
Послесловие 1
29.10.2012
Уже после отправления письма выяснилось, что клуб в Янькове, а также сельсовет и почта, были в этом здании и до войны. То есть шаткое предположение о клубе из церковных брёвен отпало.
Однако обратим внимание ещё на один момент в письме П.Ф. Лякуна. В фразе «…делоли двухэтажный сруб, а затем перевозили для клуба, то тем хуже» подчеркнём два места: «перевозили для клуба» и отдельно «тем хуже». Во-первых, никто не утверждал, что перевозили для клуба. Говорилось, что перевезли для воссоздания церкви на новом месте. Во-вторых, мы не занимаемся этической оценкой давних событий, «хуже – лучше». Ставился один вопрос: куда пошли брёвна разобранных церквей? Оказалось, не на школу. И даже не на клуб. (А если бы на клуб, то почему это «хуже»? Чем клуб хуже школы?) Пошли они в печи крестьян. Мёрзнущим детишкам – в сугрев. Что ж. Может, в этом есть Божий промысл.
Послесловие 2
29.10.2012
А как же насчёт идеи музея? Не прохлопал ли я её, увлёкшись брёвнышками? Да нет, помню. Пока мои адресаты затаили дыхание, слышу домашние пересуды: «Ты что, Манилов? Кто там будет делать музей? Там же народ повымер!» – «Не совсем. Хаты повымерли, Гришевка опустела, но есть дома, кирпичные, где трактора и машины во дворах стоят. И школа двухэтажная не закрыта. Значит, есть кому учиться, есть кому учить». – «Это большая работа. Кто за неё будет платить?» – «Здесь должны объединить усилия школа, музей-то будет под эгидой школы, и община. Хозяйственную часть забот может взять на себя община, а наполнение музея, ведение всей внутренней культурной работы – школа. Есть же там учителя соответствующего профиля». – «За эту работу надо платить. А учителя на бюджете государства, но государство не возьмёт на себя лишние расходы». – «Есть бюджет, но есть и подвижничество. Государство надо будить, через депутатов, чтобы не жмотничало. Здесь большие деньги не нужны. А пока государство будет размышлять и тянуть резину, община не обеднеет, если отколупнёт кусочек от своего общего пирога. В своих же интересах».
На фото: Ветераны Великой Отечественной войны у мемориала павшим односельчанам. Справа Ф. Лякун и А. Шерстюк (награды не повесил). Середина 60-х.
Мемориал был сооружён на месте порушенной церкви.