Я умру непременно в распутицу,
Может осенью, может весной,
Непременно, в любимую пятницу,
После бани, с отмытой душой.
Может просто умру за околицей,
От бессонницы черной в саду,
На худой колченогой скамейке,
Ей читая свою чепуху.
Может все это выйдет иначе:
Вдруг споткнусь и, хрипя, завалюсь,
Под давно отхрипевшую изгородь,
На измятую лунную грусть.
Я умру непременно в распутицу,
С черноземом смешаю свой прах,
И на выпавшем снеге оставлю
Позабытую жизнь впопыхах.
2-ое, ноябрь, 2012 г.