даже предположив существование внешних наблюдателей, я ничего не достигаю, потому что, если эти наблюдатели независимы, каждый будет видеть происходящее с независимой точки зрения, у каждого будут свои координаты, и, как в анекдоте о слепцах, картина, представленная одним, будет отличаться от картины, представленной другим, представленной на мое рассмотрение, потому что все эти внешние наблюдатели нужны только для того, чтобы показать мне самого себя, убедить меня в моем собственном существовании, это важнее, гораздо важнее, знать, что ты существуешь, а уж в каком виде, где и как, в подвале или на вершине дерева, это вопрос второй, и нет смысла им заниматься, если не решен вопрос первый, таким образом, я прихожу к выводу, я уже пришел к выводу, что наличие независимых внешних наблюдателей ничего не решает, никак не продвигает, ничему не служит, не дает никакого эффекта, не позволяет удостовериться в том, в чем мне хотелось бы убедиться, в самом деле, реальность можно отличить от миража только по ее трехмерности, по тем измерениям, которые она заполняет, вдоль которых она простирается, в отличие от миража, всегда двумерного, даже если он выглядит как трехмерный, на мираж, если, конечно, это естественный мираж, невозможно взглянуть сзади, его нельзя обойти, в моем же случае, двумерные изображения никогда не смогут соединиться в трехмерный образ, что я и подозревал с самого начала, когда завел речь о наблюдателях, завел просто для того, чтобы о них поговорить.
––––––––––––––––––––––––––––––––
«Пусть хотя бы два независимых наблюдателя немедленно заметят меня здесь, и я позабочусь об остальных. Как все становится ясно и просто, когда открываешь глаза на внутренний мир, предварительно подвергнув их воздействию внешнего, чтобы извлечь выгоду из контраста». – С. Беккет. «Безымянный».