И вновь бегу я с автоматом за спиной
В пропахшей пылью и потом гимнастёрке,
Чтоб где-то после повести мог за собой
Своих «орлов», таких, как Вася Тёркин.
Я жизни этой беспокойство выбрал сам,
И не кляну я ни отца, ни мать,
Что не учили верить чудесам,
За то, что не стремились удержать.
Я рвался жить, хотел я всё познать
И в жизни своей думал всё успеть,
Но ведь за это надо воевать,
И, если того нужно – умереть!
Пускай другие любят и мечтают,
Пусть своё счастье в жизни познают,
Пускай живут, и многие не знают,
Что я им своё счастье отдаю.
Но ты не думай, что я отделён судьбою,
Что зло держу я на тебя и на других.
Мне главное – живёшь ты, Бог с тобою,
Что это счастье было на двоих.
Я счастлив тем, что ты поёшь и плачешь,
Мечтаешь, думаешь, смеёшься и грустишь.
Есть жизнь на свете, мир, а это значит,
Что есть в моей профессии престиж.
* * * * * * * * * * *
* посвящение маме *
Эту песню я услышал впервые,
Когда пела её над постелью мне мать.
Мирным небом дышала Россия,
И никто на земле не хотел умирать.
Песня детства летает в эфире,
Песню русскую слышу от дома вдали.
Не прекрасней в этом суетном мире,
Чем далёкий кусочек родимой земли.
Над горами, где засели душманы,
Рассыпается звёздами лунная ночь,
И звучит в ней песня ласковой мамы,
Словно смерть от меня отогнать хочет прочь.
Верь мне, мама, я вдали от России
Вспоминаю просторные наши поля
И берёзки, такие родные,
И улыбку твою, дорогая моя.
* * * * * * * * * * *
* результат спора об иждивенцах *
Тесно, моей душе до боли тесно!
Честно, служили мы Отчизне честно!
Но кто сказал, что мы пропойцы и убийцы?
Что прячем от людей свои лица?
Что же вы так не любите нас, что же?
Боже, дай вам прозренье видеть тоже,
Что мы лишь там, где людям больно, где кровь и горе,
А вы с издёвочкой, довольны нашей долей!
Сколько, в Союзе бед жестоких сколько?
Только нет ни одной чужой нам, только!
Но вот когда мы своей грудью вас защищаем,
Мы тоже плачем, люди, друзей теряя!
Вольно, живёте вы на свете вольно!
Больно, когда вас бьют – вам очень больно!
Но мы всегда идём навстречу вашей боли,
Мы подставляем свои плечи под вашу долю!
* * * * * * * * * * *
Поминальная.
Давайте, ребята, помянем друзей…
Наша память богата, забывать не смей,
Как нас выручали в тяжёлый час,
Как своими телами прикрывали нас.
Как нас выносили в крови из-под пуль,
Как пламя гасили, не бросив руль,
Горящим факелом срываясь с обрыва,
Нас с вами спасая от мощного взрыва.
Как нас вынося, подставляя бока,
«Восьмёрки» валились от пуль ДШК,
Как нас выручая, полковая сестричка
Свою кровь нам отдав, бледнела личиком.
Мы вспомним о тех, кто не добежал
До заветной скалы, СПСа, траншеи,
Мы вспомним о тех, кто к несчастию стал
Для «духа» в чалме удачной мишенью.
Что нам причиталось – кто взял на себя,
И жизнь нам досталась – им благодаря.
Поклонимся в пояс могилам друзей,
Наша память богата – забывать не смей!
* * * * * * * * * * *
* посвящение майору-афганцу Осадчему, погибшему
от пули снайпера в марте 1995г. в г. Грозный *
Гитары звон и звон бокалов
И вновь «Шампанское» - рекой!
Мой друг, увы, как нужно мало,
Чтоб обрести в душе покой!
Чтобы забыть горечь утраты,
Чтоб заглушить потери боль.
Да, мы с тобою, друг, солдаты,
И наша жизнь – кровь, пот и соль!
Нам не хватало в этой жизни,
Да, право, и не говори,
Лишь благодарностей Отчизны,
Удач в карьере и любви.
Но, несмотря на эти муки,
Мы вновь с тобою в бой идём.
Дай, Бог, не помереть от скуки,
За это мы бокал нальём!
И пусть твердят нам с укоризной,
Что пьём, гуляем и поём.
Но мы – защитники Отчизны,
Что нам дают – то и берём.
И не хоромы, и не злато –
Лишь в благодарность будет нам
Могила русского солдата –
Песок и кровь напополам!
* * * * * * * * * * *
* глазами умершего соседа по койке в Кабульском госпитале *
Мы лежим по соседству
И не в силах подняться,
Друг на друга уставив тоскливые взоры.
Мне тоска гложет сердце,
Боль не может уняться,
И не в силах друг с другом вести разговоры.
Я его бы спросил:
«Как тебя, брат, зовут?»
Он ответил бы мне, началась бы беседа,
Но на это нет сил,
Рот бинтами заткнут,
И о нём не сказал бы, что он непоседа.
Вот сестричка идёт,
Шприц огромный в руках:
В нос вставляет мне трубку противную очень.
Что поделать, ведь рот
Не откроешь пока,
Через шприц эту гадость мне есть нет уж мочи.
А сосед без еды,
Стонет каждую ночь –
Голова вся в бинтах, с животом ещё что-то.
Я поднёс бы воды,
Да не в силах помочь,
Да и поздно уже, ведь зовёт меня кто-то.
Перед входом стою
В светлый радостный мир,
За спиной боль и скорбь и тревоги остались…
Я соседу свою
Лишь улыбку открыл,
И глаза с тихой грустью на нём задержались.
* * * * * * * * * * *
Мои сны.
Опять я вспоминаю по ночам
Ущелье, скалы, а внизу – бетонка.
И вновь с утра пораньше закричал
Старик-мулла пронзительно и звонко.
Ему в ущелье вторят ишаки,
Всю мусульманскую поднявши рать,
От криков этих загалдели кишлаки,
Лишь на заставе – тишь да благодать.
Разбросанным валяется бельё,
Тарелки, кружки грязные стоят.
Бойцы, не снявши снаряжение своё,
В обнимку с автоматами лежат.
Под утро лишь спустились они с гор,
Протопав двадцать с гаком километров,
Устав от ноши, продубев от ветров,
Но вновь не встретили нигде отпор.
Уж в пятый раз даёт бача наводку,
И в пятый раз осведомитель врёт назло.
И, стервенея, расслабляемся мы водкой,
Комбат вздыхает облегчённо: «Пронесло!»
Пред каждым выходом, как будто в гости к Богу,
Все фотографии и письма просмотрев,
Борис, мой ротный, в душе давя тревогу,
Прощальное письмо кладёт в карман на грех.
А я беру шлемак, простреленный душманом,
Когда средь ночи целился он в голову мою,
И в мыслях кланяюсь молитвам моей мамы
И вновь до трёх всё думаю, не сплю.
А в три мы снова, как по распорядку:
В броню, на выезд в горы засветло.
Весь день в поту и материмся мы украдкой
И молимся, чтоб снова пронесло.
Уж в сотый раз я вижу этот сон,
Но нет в живых уж ротного – Бориса,
И не дошло прощальное письмо
До Лены, Любы, Иры и Ларисы.
И нет в живых ребят из группы боевой:
Зайдуллина, Сайдашева и Паши
Нет Редкозубова и Волгина со мной
И Абдуллаева в рядах уже нет наших.
А мне их лица видятся в ночи:
Пред выходом стоят в строю едином.
Я за Сайдашевым бегу во сне по минам
И тычет в бок супруга: «Не кричи!»
А я опять проснуться не могу:
Стараюсь оторвать сгоревшего стрелка
С сиденья раскалённого ЗУ,
Уж загорелась левая рука.
Навек видать назначено с тех пор,
Как в госпиталь попал я по весне,
Мне колесить по серпантинам гор
И пятитысячники покорять во сне.
И вспоминать Саланга белый снег,
Где я друзей оставил боевых.
Я помню их здоровых и живых,
Да по ущелию КАМАЗов быстрый бег.
И не сотрётся в памяти тот сон,
Как вопреки душманам и ветрам
Горнострелковый третий батальон
Навечно оседлал Саланг.
* * * * * * * * * * *
* посвящение Павлу Редкозубову *
Тебе письмо пришло, мой друг,
Я распечатал, прочитал,
И сердце захлестнуло вдруг
От вести той, что в нём узнал.
Тебе любимая писала,
Что ты ей стал совсем не мил,
Что честно встречи ожидала,
Но чтоб теперь о том забыл.
Что она встретила другого,
Весёлого и озорного.
Он блещет, как Сократ, умом,
Красив, как древний Аполлон.
С ним все девчонки с института
Не отказались бы дружить.
Её он ласкою опутал,
Помог он ей тебя забыть.
Забыть прощанье на вокзале
И клятвы верности в любви,
Тот поцелуй, тот крик глазами
И письма нежные твои.
Мой друг, ты не блистал умом
И красотой не отличался,
Но в тот момент, когда с врагом
Наедине ты оказался,
Ручаюсь, всех красивей был,
Когда ты в рост пошёл с гранатой,
Когда о всём ты позабыл,
Лишь долг свой помнил – долг солдата!
Я ей ответ пишу такой:
«Я Вас, увы, не уважаю,
Но Вам ответ я дам прямой,
Меня одобрит он, я знаю:
Ваш бывший друг к Вам не вернётся
И не посмотрит Вам в глаза.
Его постель – под жарким солнцем,
Его питьё – росы слеза.
И девушки с его деревни
Цветы к могиле поднесут.
Для Вас не будет это скверным,
Что Вас с собой не позовут.
Мне Вам совет давать – нет права,
Живите сами, как хотите,
Его измена не застала,
Письма он Вашего не видел.»
* * * * * * * * * * *
* разговор бойца АТЦ с матерью в день отправки
команды Красноярского АТЦ ФСБ РФ в Чечню осенью 1996г. *
- Сынок, не надо воевать, - сказала мать, -
Ведь ты в Чечне в людей стреляешь, это верно?
Тебя учила я – любить, не убивать,
Ты матери наказ не выполняешь, это скверно.
Я в армию тебя отправила служить,
Но я хочу, чтоб ты вернулся невредимым.
Ты жизнью свое должен дорожить,
Не подчиняйся глупым командирам.
Им что, им лишь бы воевать да убивать,
Они за это деньги получают
И, невзирая на отца иль мать,
Стрелять в народ детишек обучают.
- Послушай, мам, я жил твоим умом,
Пока погон на плечи не надел.
А в армию пошёл я защищать свой дом,
У каждого на свете свой удел:
Кому-то золото лопатою грести
И дом свой по кусочкам продавать,
Кому-то службу ратную нести
И за других грехи чужие исправлять.
Ну почему мы бьёмся целый год
И вы нам пораженье приписали?
Да потому, что там воюет не народ,
Вы приезжайте, посмотрите сами.
Там доллары сражаются с рублями,
И в этой битве всяк заработать хочет.
А чтоб «отмыться» тем, кто у руля –
Им командиров нужно опорочить.
Причём здесь взводный, ротный иль комбат?
Он также кормит вшей, что и солдаты.
Пред пулей все равны – полковник иль солдат,
И мы в развязывании войн не виноваты.
Какой же спрос к нам можно предъявлять
За то, что честно долг свой выполняем?
За интересы Родины идём мы воевать
И ваши интересы защищаем!
А вы опять на выборы плюёте,
Гордитесь тем, что не голосовали.
И от ответственности снова вы уйдёте:
Мол, мы глупцов во власть не выбирали.
Вы здесь, на Родине плюёте в спины нам,
А ведь правителей вы сами выбирали.
Страну вы развалили по частям,
Не мы в Чечню вошли, вы нас туда загнали.
* * * * * * * * * * *
Посвящение жене.
Прости, родная, если плачу по ночам,
Прослушав записи афганских песен.
Прости, быть может я когда-то накричал,
Или бываю иногда не весел.
Прости за боль, что ломится в висках
И не даёт порою разогнуться,
За шрамы на лице и за крутой мой нрав,
И что утрами не могу проснуться.
Прости за то, что по ночам кричу
Или не сплю до самого утра,
Прости за то, что про Афган молчу,
А рассказать тебе давно пора.
Но не могу, не нахожу тех слов,
Чтоб выразить все чувства, ощущенья.
Как объяснить тебе, чем пахнет кровь?
Как описать бессилия мученья?
Как выглядит сгоревший труп
Или разорванный в клочки товарищ,
Как защищает тебя телом друг
И как душа горит от пламени пожарищ?
Как объяснить тебе, что чувствовал тогда,
Когда очнулся в госпитальной койке,
И что в душе моей остались навсегда
Афганистана рваные осколки.
* * * * * * * * * * *
* Бойцам Красноярского АТЦ ФСБ РФ (Жене Тимофееву)*
Мы вновь собрались у стола.
Поговорим о том, о сём,
Бутылку вскладчину и закуси на сдачу.
Ну, к чёрту, к лешему дела,
По кружкам спирта разольём
И первый тост поднимем за удачу.
ПРИПЕВ:
В кружку спирта мы нальём
И прикроем сухарём,
Рядышком положим сигарету.
Вспомним в Грозном мы дела,
Спиртом душу до бела
Ототрём - и хватит нам об этом.
Ну, по второй? Да что с тобой?
Быть может скоро снова в бой,
А ты нас в час веселья напрягаешь.
Не говори – удачи нет,
Ты в жизни свой оставил след
И что почём на свете – сам прекрасно знаешь!
Что не сбылось – видать не зря,
И чёрт с ним, проще говоря,
Лишь бы всегда удача нам катила.
Мы молча третий выпьем тост,
Четвёртый вслед ему за то,
Чтоб третий тост за нас когда-нибудь не пили.
* * * * * * * * * * *
Горным стрелкам.
Этой ночью мне приснилось
Что давным-давно забылось:
Скалы чёрные,
Тропы горные.
И иду я с автоматом,
А за мной мои ребята:
Все понурые,
Лица хмурые…
ПРИПЕВ:
След в след, молча
Горы топчем…
На рассвете,
Чтоб не заметили.
Сердце бьётся от тревоги:
Вдруг засада по дороге?
Думы тяжкие…
Пью из фляжки я.
В мышцах вечная усталость,
Ох, и служба нам досталась:
Вечно потная,
Горно-пехотная.
Вот на самом перевале
«Духов» мы почти достали:
Цель наводчику
Для вертолётчиков!
А они лететь не могут:
Выше нас лишь только Боги!
Рота горных стрелков –
Выше облаков!
«Духи» нас совсем не ждали,
Мы лежим на перевале:
Рассредоточились,
Сосредоточились!
Сверху бьём из пулемётов –
Настоящая работа:
Прямой наводкою
В цель – короткими!
Вновь средь ночи просыпаюсь
И спросонья чертыхаюсь:
Болезнь заразная –
Память опасная!
Вот бы выкинуть кусочек,
Только сердце кровоточит:
Память-то одна,
Пей, браток, до дна!
* * * * * * * * * * *
Говорят, что мужчины не плачут.
Это враки, на самом деле.
Ведь на свете нельзя иначе!
Чтобы души не зачерствели,
Чтобы души всегда болели –
Им нужны непременно слёзы,
Чтоб оттаяли от мороза
И от чёрствости не почернели.
* * * * * * * * * * *
* Посвящение друзьям-парашютистам, погибшим 14.10.2003г. на аэродроме Красноярского РОСТО возле с. Шалинское*
Оторвалась вертушка от земли,
Чуть-чуть подвисла и рванулась ввысь.
О, небо, мы заложники твои!
И снова для прыжка мы поднялись.
Какой восторг, и раскрывается душа,
Сроднившись с ветром, облаками, высотой!
Лишь остаётся сделать смелый шаг –
И мы опять в упругом воздухе с тобой.
Кто говорит, что воздух невесом?
Я на упругости его опять распят!
Парю, как птица, вверх задрав лицо,
И вижу, как друзья мои летят.
Схожденье, расхожденье, кувырок –
Такого не увидишь на земле!
«Медузу» вбок и купола рывок –
Вот миг, что сотни раз придёт во сне!...
…Писал я эти строки год назад,
Не зная, что судьба приговорит
Мне это над могилами сказать,
В последний путь друзей сопроводив.
Теперь же сны другие снятся мне,
И не про небо вовсе, а про то,
Как забрала земля друзей себе,
Могильной глиной подведя итог.
Анжела, Дима, Женя, Саша, Костя,
Геннадий, Эля, Витя и Серёга…
Теперь легко к вам можно ездить в гости,
Ко всем вам лишь одна ведёт дорога…
Ну, что, Димон, сбылось твоё пророчество:
Лежать с Анжелой вместе вам пришлось.
Ты путь закончил свой не в одиночестве:
Смотри – вас сколько вместе собралось.
А нам осталась дорогая память
На «видео» вживую вас смотреть
И вспоминать бессонными ночами
Да тихо песню бардовскую петь:
«Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в замять,
А мы смеёмся с новыми друзьями,
А старых - вспоминаем по ночам…
А старых - вспоминаем по ночам…»
* * * * * * * * * * *
Свистит врагом простреленная шина
И под откос опять летит машина,
А за рулём парнишка молодой.
Ему б с девчонкой милой целоваться,
Но на засаду вдруг пришлось нарваться –
Война заставит жертвовать собой!
ПРИПЕВ:
Нам с детства ребята
Судьба – быть солдатом:
Не за награды,
А просто – так надо!
Боеприпасами гружёный «под завязку»,
Ему уже не заменить запаску:
Из бензобака бьёт горящая струя.
А в голове решенье вмиг созрело:
Руль под откос, кому какое дело,
Что дома ждёт его любимая семья!
У гроба мать в истерике забьётся,
Смахнув слезу, батяня отвернётся –
Когда-то сына сам он плакать отучил.
Сестрёнка малая с наивными глазами
Поражена отцовскими слезами:
Понять такое - у ребёнка нету сил!
Инфарктом горе обернётся для отца,
Друзья на встречах будут поминать бойца,
Годами будет мать рыдать в подушку.
Сестрёнке ещё долго в куколки играть:
Рыдающую мать изображать
И хоронить убитую игрушку.
Но подрастут другие пацаны,
Они уже не будут знать войны,
Лишь только по рассказам да по фильмам.
В войнушку будут весело играть,
Героев из себя воображать,
Чтобы потом служить своей России!
* * * * * * * * * * *
Разведка.
В горах туман, опять в разведку ночью.
Сухпай получен и собран мой рюкзак.
Кукушка долгих лет мне напророчит,
А это, говорят, хороший знак.
ПРИПЕВ:
А на кассете Саша Розенбаум –
Прости-прощай! Прости-прощай!
В солдатской кружке спирт разбавим –
Прости-прощай! Прости-прощай!
Мы пацанов помянем наших –
Прости-прощай! Прости-прощай!
И, расставаясь с другом, скажем –
Прости-прощай! Прости-прощай!
Глаз не сомкнуть, пред выходом не спится:
Вновь мысли крутят памяти кино,
И вспоминаются опять родные лица,
Что в мирной жизни оставлены давно!
Уходим ночью, как обычно – пред рассветом.
Дай Бог вернуться всем назад живым!
Для милой девочки оставь письмо с приветом,
А про любовь после войны поговорим!
А Саша всё поёт про самолёты,
Которые гробы на родину везут,
А нам с тобой привычней вертолёты:
Дай, Бог, живыми нас с заданья заберут!
Но если вдруг судьба распорядится:
Меня в «Тюльпане Чёрном» привезут –
Ты сердцу не давай ожесточиться,
К моей могиле не забудь маршрут!
* * * * * * * * * * *