Въехал в тоннель – а вокруг стоит поле;
Пил до дна реку – оказался ручей;
Вгляделся в глаза чудотворной иконы,
А из глаз то ли слёзы, то ли воск от свечей.
Баба испугалась чёрта и вёдра опрокинула;
В круге первом полны вёдра слёз;
Бусы оборвались, жемчуга давно рассыпались
Под колёса той телеги, что мчится под откос.
Звёзды начинал считать – сбился в третьей сотне;
Кто подскажет, как прожить с такой несносной головой;
По небу плывёт рыбак в золочёной лодке,
Расставляет сети облаков и машет нам рукой.
Спать ложился на ночь, а проспал два года;
Охотник-птицелов в свою ж попался клеть;
Проглядел глаза все – нет над небом города,
Да и на земле нам, как на небе, не суметь.
И даже ясно зеркальце глядело наглой рожею,
Скалилось, кривлялось да дразнило языком;
Как тебе, душа, живётся там под тоненькою кожею?
Тяжело идти по снегу босиком.
Скрипнуло колёсико, засверкало спицами,
Со звоном покатилося на самое дно;
Был сначала чёрной птицей, стал теперь синицею я.
Прилетел к вам песни петь, да вот и нету никого.