Конфликт между Василием Аксеновым и Иосифом Бродск

Виктор Есипов
Виктор ЕСИПОВ
О КОНФЛИКТЕ ВАСИЛИЯ АКСЕНОВА С ИОСИФОМ БРОДСКИМ

Опубликованное 29 октября в «Российской газете» № 249 (5922) в связи с предстоящим вечером памяти Василия Аксенова в ЦДЛ интервью Ирины Корнеевой с Анатолием Гладилиным поразило меня утверждением Гладилина, что никакого конфликта между Василием Аксеновым и Иосифом Бродским не было.

Поразило потому, что Анатолий Гладилин будто не читал впервые опубликованного мною в 2011 году журнале «Вопросы литературы» (вып.5) письма Василия Аксенова Иосифу Бродскому от 7 ноября 1984 года, где Аксенов, в частности, пишет Бродскому: «Вижу, что ты со времен нашей парижской переписки осенью 1977 года мало в чем прибавил, разве что, прости, в наглости». Или вот еще другая выдержка из того письма: «Твоя оценочная деятельность, Иосиф (как в рамках твоей квоты, так и за ее пределами) меня всегда при случайных с ней встречах восхищает своим глухоманным вздором». И наконец в конце письма: «…потому, что мы с тобой такие сильные получились не-друзья».

 Поразило еще и потому, что ближайший друг Аксенова словно позабыл об аксеновском романе «Скажи изюм», где конфликт этот, хотя и отображен средствами художественными, но суть дела обозначена четко и ясно. И даже фотоальбом «Щепки», созданный главным героем романа Максимом Огородниковым, удостаивается от Алика Конского (прототипом которого несомненно является Иосиф Бродский) точно такой же характеристики, как и аксеновский роман «Ожог» в устах Бродского в жизни: «Это г-но». Такую характеристику самому главному роману своего давнего товарища дал Иосиф Бродский в разговоре с американским издателем!

 Поразило также утверждение, что в показанным мною Анатолию Гладилину года два назад письме Бродского из американского архива Аксенова (я работаю с ним последние годы по воле вдовы Василия Аксенова) «совершенно идеальное – придраться невозможно». Видимо и здесь Анатолия Гладилин подводит память, ведь он держал в руках это письмо не более пяти минут.

 На самом деле письмо Бродского «написано с какой-то априорной высоты» (выражение Аксенова. – В.Е.) и содержит ряд выдержанных в самоуверенном тоне поучений и наставлений, какие позволяет себе давать старший младшему, а также содержит не слишком завуалированные выпады в адрес Аксенова и его жены Майи, а в адрес их подруги, известной американской журналистки и литературного критика Патриции Блейк, – откровенно оскорбительные высказывания.

Но, самое главное, в письме Бродского, как я отметил в предисловии к упомянутой публикации в «Вопросах литературы», нет даже попытки как-то извиниться перед старым товарищем за то, что он фактически воспрепятствовал публикации его  романа в самом престижном американском издательстве, когда Аксенов, только что прилетевший с семьей в Америку, так нуждался в поддержке. Нет, «с априорной высоты» он просто разъясняет свою позицию, безусловно правильную с его точки зрения, – и только!

Гладилин в интервью признает, что именно Бродский воспрепятствовал изданию «Ожога», дав ему отрицательную оценку, и объясняет это тем, что «каждый свободный человек имеет право на собственное мнение и может говорить то, что он думает». И здесь его снова подводит память, потому что несколькими минутами ранее он сам сообщил интервьюеру: «В нашей эмиграции, третьей волне, существовал закон: если кому-то в СССР плохо, надо оказывать всяческую помощь. Помощь заключалась в том, что надо издавать книги этого человека, стихи публиковать в прессе».
А Бродский этот негласный закон эмиграции, сформулированный Гладилиным, нарушил: свое неприятие «Ожога» он высказывал американским издателям еще когда Аксенов оставался на родине. Об этом мы узнаем из письма Аксенова Бродскому от 29 ноября 1977 года: «…я говорил по телефону с Карлом (Проффером ,владельцем и основателем издательства «Ардис». – В.Е.) и он передал мне твои слова: «Ожог» – это полное говно». Я сначала было и не совсем поверил (хотя учитывая выше сказанное и не совсем не поверил) – ну, мало ли что, не понравилось Иосифу, не согласен, ущемлен «греком из петербургской Иудеи», раздражен, взбешен, разочарован, наконец,  но – «полное говно» – такое совершенное литературоведение! В скором времени однако пришло письмо от адвоката, в котором он мягко сообщил, что Нэнси (Майселас, редактор американского издательства «Farrar, Straus and Giroux».  – В.Е.) полагает «Ожог» слабее других моих вещей. Тогда я понял, что это ты, Joe, сделал свой job».

А вот свидетельство Зои Богуславской, находившейся в Вашингтоне в тот день, когда Аксенов узнал, что отрицательный отзыв Иосифа Бродского стал причиной отказа американских издателей от публикации «Ожога»:
«– Заята, ты не поверишь, какой удар я сегодня получил, – наливаясь краской от гнева, взрывается Василий, – это просто невозможно! Какая-то околесица, – он берет себя в руки, закуривает.
– В это невозможно поверить. Оказывается, «Ожог» попал на отзыв к Иосифу. Я был счастлив. Он-то, как никто другой понимает, что значит для меня эта публикация. Вся жизнь перевернулась.
Мы замолкаем.
– Я по просьбе издательства послал им рукопись. Прошло несколько недель, молчок, я не выдержал, стал им звонить. В ответ странные отговорки, мол, ждите, рецензент запаздывает. Окольным путем узнаю, что Бродский давно прислал отзыв, но рецензия довольно кислая. Редакция решила заказать еще одну, поэтому все и затянулось. В Америке рукопись не может быть опубликована без одной хотя бы положительной рецензии. Я не поверил, пытался узнать подробности, но все сводилось к тому же. В моей голове не укладывалось, как мог он так иезуитски топить меня. Он же хорошо понимает трагичность ситуации, причины, вынудившие меня бросить Москву» (Неопубликованная рукопись Зои Богуславской).

Анатолий Гладилин находился в эти дни по другую сторону Атлантического океана и никаких воспоминаний о реакции Аксенова на отказ издательства в упомянутом интервью не привел. Наверняка Аксенов рассказывал ему о произошедшем по телефону, но он просто не помнит этого.

Да и на памятно вечере Василия Аксенова в ЦДЛ, ведя вечер, Анатолий Гладилин высказал странные претензии к издательству «Астрель» и ко мне как составителю упомянутой в интервью книги «Василий Аксенов – одинокий бегун на длинные дистанции». Будто бы публикация писем Аксенова к Бродскому неправомерна без публикации писем самого Бродского. Хотя знал, что наследники Бродского никак не ответили на неоднократные запросы с нашей стороны о разрешении на публикацию писем и тем самым предпочли, чтобы письма Аксенова публиковались отдельно. При этом наиболее яркие и непосредственно относящиеся к делу суждения Бродского подробно и без изъятий процитированы мною в примечаниях.

Это относится к его письму от 28 октября 1984 года. Что же касается его первого письма от 23 апреля 1973 года, также имеющегося в архиве Аксенова (оно тоже обильно процитировано в «Вопросах литературы», вып.4 за 2012 год), то оно не имеет никакого отношения к произошедшему позже конфликту. Как и письмо Аксенова от 29 ноября 1977 года никак не связано с дружеским еще письмом Бродского от 23 апреля 1973 года (не является ответом на него). И поэтому претензии Анатолия Гладилина относительно публикации этого письма Аксенова вообще не имеют никаких оснований.

Я с глубочайшим уважением и почтением отношусь к Анатолию Гладилину, одному из старейших  друзей Василия Аксенова, но всем нам нужно признать, что сегодня проблема взаимоотношений Аксенова и Бродского стала уже достоянием истории литературы. А история литературы, какая-никакая, все-таки наука, и потому вопросы, относящиеся к ней, должны рассматриваться на основании документов, проверенных фактов и надежных свидетельств, а не на основании голословных умозаключений, каким бы уважаемым человеком эти умозаключения ни делались.