Ушла в сырой озябший вечер
Где тормошит календы наши
Слеза на дне разбитой чаши
Последней, горькой, дикой встречи
Звезды, расплавившейся в небе
Пролившейся на землю пылью
Всё стало небылью и былью
И болью в поминальной требе
Жизнь, беспощадною рукою
Велит дышать и слышать звуки
И швы латать у этой муки
И видеть берег за рекою
И, в ореоле всепрощений
Хранить твой образ, той, нетленной
Что стала нынче всей вселенной
И тайной перевоплощений
Мхом время укрывает скалы
И вырастает лес на склонах
Ручей в весенних перезвонах
Душе даёт судьбы причалы
И снова стелятся дороги
И снова пляшут коромысла
Других забот, другого смысла
Иной судьбы, иной тревоги . . .