И она говорит тебе: «Детка, пообещай мне: с этого дня никаких штормов.
Ты и так постоянно ищешь себе то риф, то айсберг, то просто мель».
И она повторяет: «Пора взрослеть, научиться жить лишь своим умом,
А не бросаться с любых обрывов по десять раз за пару недель.
Это вряд ли тебя убьет, мы-то знаем, ты сталь, ты камень, ты вся кремень.
Просто кончаться те, кто лечит тебя и снимает швы, когда окончательно заживет.
Так что давай посидим, подумаем обо всем. Будь добра уж, выдели день.
Потому что нельзя так бездумно любить людей, проникаться и прикипать на ходу и влёт».
Ты ей скажешь сейчас, что так ощущаешь вкус, что ты просто живешь вот так: острием, рывком.
«Как тогда открывать по утрам глаза, - спросишь ты, - улыбаться снам, одеваться, есть,
Если каждого настороженно избегать, закрываться, молчать, уходить легко?
Что тогда остается и в чем это т чертов смысл, если он действительно в чем-то есть?»
И она повторит тебе: «Детка, беречь себя – это много разумней, послушай меня, постой.
Тебе будет спокойней, тропа зарастет травой и внутри все срастется, сгладится, отболит».
Но ты снова полезешь искать себе выступ или обрыв, чтобы в воду потом с разбега вниз головой.
Если ты не найдешь, откуда все-таки там нырнуть, так хотя бы оценишь сверху красивый вид.