Я забыла уже, что бывает любовь безответной,
Что дети индиго - омега-самцы и самки,
Покрытые отчуждения экзоскелетом,
Холодным, бездушным, мертвым - одной чеканки.
И нет никаких блестящих, цветных и ярких,
Годам к восемнадцати гибнут, мешаясь с массой.
Несгасшие свечи сгорают. Друзья-огарки!
Ну, кто еще помнит, как это - быть несчастным?
Все разбежались по душным своим семейкам,
А мне нужен тот, кто живет половиной жизни,
Чтоб два рецессивных гена в одной ячейке
Дать не смогли опять доминантный признак.
Жизнь уже требует платы за вдох и выдох,
Я задержу дыхание, улыбнувшись,
И улыбаться буду, пока обида
Вновь узелком скользящим меня задушит.
Выбросить все эскизы и недомолвки,
Выхаркать вместе с кровью свои задумки...
Вечность целует?
Не гладит и по головке.
Что же, осталось пиво и диски Умки.