Она сидит тихонечко у двери,
У нее персональный Армагеддон,
Кровоточащая дыра в груди
И большой одинокий дом.
У него обаяния лет на сто,
Для нее он фонтан с живой водой.
Но утром он положил ключи на стол
И довольно банально ушел к другой.
Ей теперь выживать, силы в себе копить,
И латать себя по стежкам да кусочкам.
Некому ее живою водой кропить.
Только слезы по бледным щечкам.
Да рубашка в корзине с бельем,
Что не пахнет ничем давно.
Жизнь стала похожа на гадкий сон,
Или на очень плохое кино.
И хоть живи теперь – хоть умри,
Перевернулось все кверху дном.
Она сидит тихонечко у двери,
У нее персональный Армагеддон.