Угасало солнце, завершался день.
В доме у оконца, чёрный словно тень,
Восседал невзрачный, пожилой старик,
Тяжело беззвучно головой поник.
Взгляд его тревожный внемля пустоте,
Высматривал упрямо что-то в высоте.
На лице угрюмом скомкались бороздки
От времён счастливых, ярких отголоски.
Губы плотно сжаты, издавали стон.
Пробивался тихо хриповатый тон.
И о боли дикой, что рвалась внутри,
Знало только небо от святой зари.
Он боролся с жизнью каждый день и час,
Умоляя Бога, чтоб скорей погас.
И душа крошилась на мелкие куски,
Изнывало сердце от глухой тоски...
"Милая, родная, где ты, ангел мой?
Вопрошал у неба, он в ночи хмельной.-
Как хочу увидеть тебя, хотя бы раз,
И побыв с тобою, завершить рассказ.
То, что я однажды не успел сказать,
То, что я однажды не посмел признать.
А теперь тоскую и кляну судьбу,
И тобою грежу точно на яву.
Люблю тебя родная, и всегда любил,
Но своим твердым нравом я всё и погубил.
Мы могли бы вместе до скончания быть,
И друг друга нежно и трепетно любить.
А теперь иначе, всё не так срослось,
И в душе моей всё оборвалось.
Я живу несчастен и считаю дни
Хмурый от рассвета прямо до зари.
Ну, а ты исчезла, теперь лишь пустота,
Образ твой венчает немая высота.
Хоть не знаю ждёшь ли в царствии святом,
Но я ежечасно думаю о том:
Как хочу коснуться кудрей золотых,
Шёлковых и мягких, вечно озорных.
Ощутить твой запах, услышать томный глас,
И утонуть навечно в пучине твоих глаз...
Как мне жить не знаю, как ты так могла,
В моей душе навечно воцарилась мгла.
И живу надеждой, что однажды в ночь,
Я покину землю поскорее прочь.
И возможно там, ты найдёшь меня,
Своим нежным взглядом молча поманя.
С тобою будем вместе на долгие века,
Пусть повенчает нас священная река..."
Загоралось солнце, начинался день.
В доме у оконца, чёрный словно тень,
Восседал невзрачный пожилой старик,
Тяжело беззвучно головой поник.