За неподвижностью бледных век
штрих сна в уголках безжизненный,
как-будто волны голубой набег...
мой первый, последний, единственный...
В каком-то течении навсегда
ты слился с моей рекою,
и сквозь расстояния и года
всегда проходил со мною.
Здесь в комнате темной не слышен стон,
мой стон, без дыханья..., сломанный...
здесь лица, как маски, и стен наклон
и черные бродят вОроны.
К чему-то вдруг прикоснувщись лбом
забыла на миг безумно
бьющийся колокол под ребром,
отчаянно, дико, шумно.
Как скоро весна разольет ручьи
по жилам и снам знакомым,
и может быть солнечные лучи
наполнятся жизнью снова.
Я выйду отсюда, прикрою дверь
за этой жестокой истиной,
за самой нелепой из всех потерь,...
мой первый, последний, единственный.