Ночное озеро колеблется беззвучно.
Под гулким колоколом звёздной тишины
отчётливо слышны
и дальний плеск волны,
и чей-то смех,
и плач,
и жалобы уключин,
и женский голос –
чувственный, певучий,
и призрачный, как отблески луны...
И сердце – в тесноте предчувственной истомы –
так всё до странности здесь близко и знакомо,
как будто я проник в предел души,
где зыбкий свет, мерцая, ворожит,
и светлый лик глядит и тайным знаньем дышит,
и матушка слова
печальной песни нижет,
и голос, словно зябнет,–
чуть дрожит...