Шелест беспокойных трав распадается в прихожей
На дождливые шумы в перекрестьях витражей.
Тот, кто промелькнул в окне, больше на меня похожий,
Чем на ложь усталых глаз, прячет в комнате моей
Воронов полночных дум занавешенного «кто же?»
Имена дрожат в стекле, словно в очертанье стен,
Где я находил себя, сознавая вечность кожей
В обесцвеченном лице, так на обелиске тень
В отражениях молчит, утопая в макинтоше.
Каждый видит жизнь её только за чужим окном
В ореоле красоты, что покинула предметы,
Чувствам отдавая плоть воплощения в одном
Осознании земном, превращённом в километры.
Сколько не стремись за ней, в поездах всё та же пыль
Одинаковой судьбы в пустоте фотоальбома.
Кто бы ни следил за мной, он любой среди толпы,
И бессонница его разрывается, как бомба...
Дверь открыта – никого, в стёклах призрачная дрожь,
Если он запомнил дом, улицу отыщет в списке...
Только имя не найдёт, коли на стекле сотрёшь,
Так и не было тебя, точно стёр на обелиске
Шаткое тире любви или собственных побед,
Словно годы мёртвых лет потолок воздвигли низкий,
И твой мир не посмотрел удалившемуся вслед...