- Дедушка, скажи ты хороший еврей?
«Планета» медленно и неохотно отклеилась от носа Семёна Давидовича. Не то чтобы ему не хотелось разговаривать с внуком; просто однообразие эмигрантского быта как-то отдалило азартного в прошлом мастера философских поединков от любимого дела. Да, вопрос внука застал его врасплох, но одновременно какой-то приятный тёплый огонь появился в жилах и забил громким пульсом в голове. Наверное, такое испытывает боевой конь, когда он, чувствуя за секунду сигнал к атаке, бьёт землю копытом.
- Плохих евреев не бывает, Максим,- сказал дедушка, едва сдерживая дыхание. - Даже в самом последнем еврее всегда можно найти...
- Нет, подожди - перебил его внук - значит ты хороший еврей? – и воткнул деду в грудь свой указательный пальчик.
- Несомненно! - отрезал дед.
В его голове уже звучали фанфары, а перед глазами расстилалось поле битвы. Память, как верный адъютант, быстро и без суеты разложила перед фельдмаршалом – дедом книги, книги, книги.
- Значит, - заключил внук, – кусок сала к тебе в рот без молитвы не полезет?
Семён Давидович вскочил, как ужаленный, и забегал по комнате. Все планы были разрушены, войска приведены в смятение. «Ах ты, щенок! Ах ты... провокатор!» - проносилось в голове стратега. Ещё никому не удавалось напасть на Семена Давидовича с тыла. Требовалось время на перегруппировку сил. «Провести глубокую разведку, может быть даже боем, не упускать инициативу и перейти в решительное наступление» - отчеканил внутренний военный советник. Чётко, голосом заботливого наставника, положив свою трудовую ладонь на миниатюрное плечико внука, Семён Давидович проговорил –
- Скажи, Максим, почему ты задал мне этот странный вопрос?
- Вчера приходил дядя Гриша и сказал, что наш папа хороший еврей.
- Он это тебе сказал?
- Нет, маме. Просто я сидел рядом и слушал.
- Ну и что было дальше?
- Дядя Гриша выпил рюмочку водки и понюхал рукав. А потом сказал «Ах да, лэхаим.»
- Да, силён дядя Гриша в иврите, – заметил Семён Давидович – ну, и что потом?
- Потом дядя Гриша сказал, что у нас сало было вкуснее, чем здесь.
«Ну, погоди, свиноед!» - заначил угрозу Семён Давидович, невольно сжимая кулаки в карманах брюк.
- Дальше!- потребовал информации дед тоном месткомовского работника.
- Дядя Гриша сказал: «Вот, бывало, мы с твоим Лёнькой дадим банку, а под неё кусочек чёрного хлебца с сальцем и с помидорчиком...» А мама говорит: «Так ведь Леонид у меня свинину не ест». А дядя Гриша – «Так ведь сало - это же почти и не свинина. Вот потому я и говорю, что Лёнька – хороший еврей. Кусок сала без молитвы в рот не возьмёт, не полезет ему сало в рот без молитвы, понимаешь?»
- Вот пусть этот Гришка только появится, – вырвалось у Семёна Давидовича на бегу вокруг стола, – да я его...
- Ну вот, дед, ты уже сердишься. А ведь дядя Гриша очень добрый человек. Научил меня в крестика-нолика играть. Хочешь, покажу?
- Я ему покажу, покажу, - бормотал Семён Давидович, уже не слушая внука,- ведь запрещено нам есть свинину. Запрещено, понимаешь?
- Кому это нам? Старым дедушкам? Вот дядя Гриша и говорит, что тебе здесь скучно живётся.
- Чего? – встрепенулся дед как от аммиачной понюшки.
- Дядя Гриша сказал: «Лёнькиному папе, конечно, здесь скукотища, не разгуляешься». А мама говорит: «Чего ему не разгуляться, каждый день часа по три гуляет: до Варнемюнде и обратно пешком. Ты же знаешь, что наш дед гуляет сам по себе, как кот». А дядя Гриша: «Да я не о том. Вот идёт дед в шпаркассу или в магазин, а там ему: «Чего изволите? Извините! Вам сейчас или потом? А может быть домой прислать?» Опять же автоматы кругом железные, кнопку нажал – получи. Не с кем ему скандалить! Вот что!»
- Ну и что мама ответила?
- Мама убрала бутылку со стола, потому что дядя Гриша всё время подливал себе в рюмочку. Мама как увидела, что он перестал рукав нюхать, так и убрала.
- Дядя Гриша не возражал?
- Нет, он даже сказал: « Энтшульдигунг. Что это я тут кулаками стучу?»
- Он что, ещё и кулаками стучал?
- Да, когда сказал, что тебе не с кем скандалить. Вот дома ты, бывало, пойдёшь в сберкассу, подойдёшь к окошку и говоришь: «Хочу, мол, 50 рублей с книжки снять». А тебе кассирша отвечает: «Сейчас денег нет. Мы вам на завтра закажем». А ты голову в окошко засунешь, чтобы лучше кассиршу видеть и как заорёшь на неё: «А вы мне книгу покажите, где написано, что вы имеете право мне сразу не дать». Так она с перепугу и даёт.
- Ну, болтун, ну, враг!
- Дедушка, ты ведь сам просил, чтобы я тебе рассказал, а теперь болтуном меня называешь.
- Да я не тебя, я Григория. Что ещё он наврал?
- Что ты каждый магазин и каждую столовую в городе пометил.
- Это как? Ах да, понятно. Ну, я этому дяде Грише ноги-то из ж... из задницы повыдергаю!
- Ты хотел сказать « из ж....?»
- А ты откуда знаешь?
- Мама так и сказала дяде Грише: «Если дед всё это услышит, он у тебя ноги из...»
- Не надо! - успел Семён Давидович выхватить палец из носа и показать его внуку
- ...вырвет, - закончил внук прерванную мысль.
- Нет, не для этого мы избраны, - задумчиво произнёс Семён Давыдович, - не для этого.
Теперь уже сбитый с толку внук смотрел на деда широко открытыми глазами. А в это время Семён Давидович ощутил страшный стыд. Как мог он, такой умный человек, ничего до сих пор не сделать, чтобы единственный его внук не начал катиться по дороге этого Гриши? Рука его привычно потянулась к книжной полке, на которой стояла запылившаяся Тора. Ведь в ней, как известно, есть ответы на все вопросы.