Он был таким - ни глиною, ни камнем,
Фигурою ни малой, ни большой.
Но в белом теле за семью замками
Хранил он то, что называл душой.
Пахал как все, как все хлебал с устатку,
И, как вполне приличный семьянин,
Идя с женою под руку, украдкой
Ложился взором на других фемин.
Всегда во всём примерный и послушный,
Нет, он не ведал горя и сумы.
И безнадежно рвались прямо в душу
К нему гонцы от света и от тьмы.
Но тело! Тело! Нет надёжней стражи
Для спящих душ, прочней не сыщешь скал.
И вот он жил безветренно и даже
Отца и Сына всуе поминал.
И тщетно бились в душу чёрный с белым.
Но, как-то вдруг, преграду сокрушив,
Они вдвоём в его ворвались тело,
А в этом теле не было души...